Национализация. Как это было. Национализация промышленности в советской россии
В целом, и причины, и ход национализации промышленных предприятий после Октября 1917 г. в официальной советской истории искажены. Они представлены как закономерный, вытекающий из теории марксизма процесс.
На деле этот шаг Советского государства был сделан вопреки намерениям правительства и совершенно вопреки теории, которая предполагала прохождение довольно длительного этапа государственного капитализма. Даже представление о рабочем контроле буквально накануне Октября предполагало образование совместного совещания предпринимателей и рабочих. Показателен и тот факт, что до марта 1918 г. Госбанк выдал очень крупные средства в виде ссуд частным предприятиям. Взяв власть при полном распаде и саботаже госаппарата, Советское правительство и помыслить не могло взвалить на себя функцию управления всей промышленностью.
Эта проблема имела и важное международное измерение. Основной капитал главных отраслей промышленности принадлежал иностранным банкам. В горной, горнозаводской и металлообрабатывающей промышленности 52% капитала было иностранным, в паровозостроении - 100%, в электрических и электротехнических компаниях 90% все имеющиеся в России 20 трамвайных компаний принадлежали немцам и бельгийцам, и т.д. Никакие теории не могли предсказать последствий национализации такого капитала - в истории не было опыта.
Конечно, в собственность нового государства автоматически перешли все казенные железные дороги и предприятия. В январе 1918 г. был национализирован морской и речной флот. В апреле 1918 г. национализируется внешняя торговля. Это были сравнительно простые меры, для управления и контроля имелись ведомства и традиции.
В промышленности события пошли не так, как задумывалось - начался процесс двух типов - "стихийная" и "карательная" национализация.
Английский историк Э.Карр создал грандиозный труд - "Историю Советской России" (до 1929 г.) в 14 томах с дотошным изучением документов. Он пишет о первых месяцах после Октября: "Большевиков ожидал на заводах тот же обескураживающий опыт, что и с землей. Развитие революции принесло с собой не только стихийный захват земель крестьянами, но и стихийный захват промышленных предприятий рабочими. В промышленности, как и в сельском хозяйстве, революционная партия, а позднее и революционное правительство оказались захвачены ходом событий, которые во многих отношениях смущали и обременяли их, но, поскольку они [эти события] представляли главную движущую силу революции, они не могли уклониться от того, чтобы оказать им поддержку".
Требуя национализации, обращаясь в Совет, в профсоюз или в правительство, рабочие стремились прежде всего сохранить производство (в 70% случаев эти решения принимались собраниями рабочих потому, что предприниматели не закупили сырье и перестали выплачивать зарплату, а то и покинули предприятие).
Вот первый известный документ - просьба о национализации фирмы "Копи Кузбасса" - резолюция Кольчугинского совета рабочих депутатов 10 января 1918 г.:
"Находя, что акционерное общество Копикуз ведет к полному развалу Кольчугинский рудник, мы считаем потому, что единственным выходом их создавшегося кризиса является передача Копикуза в руки государства, и тогда рабочие Кольчугинского рудника смогут выйти из критического положения и взять под контроль данные предприятия".
Вот другое, также одно из первых, требование о национализации, письмо фабкома петроградской фабрики "Пекарь" в Центральный совет фабзавкомов (18 февраля 1918 г.):
"Фабричный комитет фабрики "Пекарь" доводит до вашего сведения как демократический хозяйственный орган в том, что рабочие упомянутой фабрики на общем собрании совместно с представителями местной продовольственной управы 28 января 1918 г. решили взять фабрику в свои руки, т.е. удалить частного предпринимателя по следующим причинам: легче провести концентрацию хлебопечения, правильнее можно сделать учет хлеба, также администрация тормозила работу, и были случаи, что подготовляла голодный бунт в нашем подрайоне, а также неоднократно заявляла о расчете рабочих, якобы нет средств платить, а по нашему подсчету выходит, что мы на остаток можем дать кусок хлеба безработным, а не увеличивать количество безработных.
Принимая все это во внимание, рабочие решили взять фабрику в свои руки, о чем считаем долгом довести до вашего сведения, ибо вы должны знать, что делают рабочие по районам.
Просим узнать ваше мнение о нашем поступке".
Сейчас трудно разграничить случаи "стихийной" национализации от "карательной", поскольку юридическим поводом в обоих случаях часто был отказ предпринимателя подчиняться требованиям рабочего контроля. Но если говорить не о поводе, а о реальной причине, то она была в том, что ряд владельцев крупных предприятий повели дело к распродаже основного капитала и ликвидации производства. Так, например, был национализирован завод "АМО" (на базе которого вырос ЗИЛ). Его владельцы Рябушинские, получив еще из царской казны на строительство 11 млн. руб, истратили деньги, не построив цехов и не поставив уговоренные 1500 автомобилей. После Февраля хозяева пытались закрыть завод, а после Октября скрылись, поручив дирекции закрыть завод из-за нехватки 5 млн. руб для завершения проекта. По просьбе завкома Советское правительство выдало эти 5 млн.
Руб, но дирекция решила истратить их на покрытие долгов и ликвидировать предприятие. В ответ завод АМО был национализирован.
Саботаж крупных предприятий и спекуляция продукцией, заготовленной для обороны, начались еще до Февральской революции. Царское правительство справиться не могло - "теневые" тресты организовали систему сбыта в масштабах страны, внедрили своих агентов на заводы и в госучреждения. В докладе Временного правительства в мае 1917 г. о работе металлургической монополии концерна "Продамет" было показано, "с каким откровенным цинизмом все эти мародеры тыла, уверенные в полнейшей безнаказанности, спекулируют металлом, предназначенным для обороны страны". С весны 1918 г. ВСНХ в случае, если не удавалось договориться с предпринимателями о продолжении производства и поставках продукции, ставил вопрос о национализации. Невыплата зарплаты рабочим за один месяц уже была основанием для постановки вопроса о национализации, а случаи невыплаты за два месяца подряд считались чрезвычайными.
Вначале в казну забирались отдельные предприятия (11). Поэтому декреты о национализации всегда указывали причины, вызвавшие или оправдывающие эту меру. Первыми национализированными отраслями были сахарная промышленность (май 1918 г.) и нефтяная (июнь). Это было связано с почти полной остановкой нефтепромыслов и бурения, брошенных предпринимателями, а также с катастрофическим состоянием сахарной промышленности из-за оккупации Украины немецкими войсками.
В целом, в основу политики ВСНХ была положена ленинская концепция "государственного капитализма", готовились переговоры с промышленными магнатами о создании крупных трестов с половиной государственного капитала (иногда и с крупным участием американского капитала). Это вызвало резкую критику "слева" как отступление от социализма, своего рода "Брестский мир в экономике". Примечательно, что к этой критике присоединились левые эсеры и даже меньшевики, которые до этого обвиняли Советское государство в преждевременности социалистической революции. Спор о месте государства в организации промышленности перерос в одну из самых острых дискуссий в партии.
После заключения Брестского мира положение неожиданно и кардинально изменилось. Было снято предложение о "государственном капитализме", и одновременно отвергнута идея "левых" об автономизации предприятий под рабочим контролем. После ряда совещаний с представителями рабочих и ИТР был взят курс на намедленную планомерную и полную национализацию. Против этого "левые" выдвинули аргумент, который затем был развит в трудах Троцкого и безотказно работал восемь десятилетий: при национализации "ключи от производства остаются в руках капиталистов" (в форме специалистов), а рабочие массы отстраняются от управления. В ответ на это было указано, что восстановление производства стало такой жизненной необходимостью, что ради него надо жертвовать теорией.
Однако был еще один мощный фактор, который не обсуждался так открыто, но заставлял принимать решение срочно. После заключения Брестского мира немецкие компании начали массовую скупку акций главных промышленных предприятий России. На I Всероссийском съезде СНХ 26 мая 1918 г. говорилось, что буржуазия "старается всеми мерами продать свои акции намецким гражданам, старается получить защиту немецкого права путем всяких подделок, всяких фиктивных сделок". Предъявление к оплате акций германским посольством наносило России лишь финансовый ущерб. Но затем выяснилось, что акции ключевых предприятий в Германии накапливались. В Берлине велись переговоры с германским правительством о компенсации за утраченную в России германскую собственность. В Москву поступили сообщения, что посол Мирбах уже получил инструкции выразить Советскому правительству протест против национализации "германских" предприятий. Возникла угроза утраты всей базы российской промышленности.
На совещании СНК, которое продолжалось всю ночь 28 июня 1918 г., было принято решение о национализации всех важных отраслей промышленности, о чем и был издан декрет. В нем уже не назывались отдельные предприятия и не приводились конкретные причины - речь шла об общем юридическом акте.
При внимательном прочтении этот декрет многое говорит и об историческом моменте, и о реалистичности политики Советского правительства. После риторических заявлений о национализации как средстве "упрочения диктатуры пролетариата и деревенской бедноты" в нем сказано, что до того, как ВСНХ сможет наладить управление производством, национализированные предприятия передаются в безвозмездное арендное пользование прежним владельцам, которые по-прежнему осуществляют финансирование производства и извлекают из него доход. То есть, юридически закрепляя предприятия в собственности РСФСР, декрет не влек никаких практических последствий в экономической сфере. Он лишь в спешном порядке отвел угрозу германского вмешательства в хозяйство России. Вскоре, однако, Советскому правительству, вопреки его долгосрочным намерениям, пришлось сделать и второй шаг - установить реальный контроль над промышленностью. Это заставила сделать гражданская война. 20 ноября 1920 г. были национализированы все промышленные частные предприятия с числом рабочих свыше 5 при наличии механического двигателя или 10 без оного.
В целом, и причины, и ход национализации промышленных предприятий после Октября 1917 г. в официальной советской истории искажены. Стоит заметить, что они представлены как закономерный, вытекающий из теории марксизма процесс. На деле ϶ᴛᴏт шаг Советского государства был сделан вопреки намерениям правительства и совершенно вопреки теории, кᴏᴛᴏᴩая предполагала прохождение довольно длительного этапа государственного капитализма. Даже представление о рабочем контроле буквально накануне Октября предполагало образование совместного совещания предпринимателей и рабочих. Показателен и тот факт, что до марта 1918 г. Госбанк выдал очень крупные средства в виде ссуд частным предприятиям. Взяв власть при полном распаде и саботаже госаппарата, Советское правительство и помыслить не могло взвалить на себя функцию управления всей промышленностью.
Кстати, эта проблема имела и важное
международное измерение.
Стоит отметить, что основной капитал главных отраслей промышленности
принадлежал иностранным банкам. В горной, горнозаводской и
металлообрабатывающей промышленности 52% капитала было иностранным, в
паровозостроении - 100%, в электрических и электротехнических компаниях 90%,
все имеющиеся в России 20 трамвайных компаний принадлежали немцам и бельгийцам,
и т.д. Никакие теории не могли предсказать последствий национализации такого
капитала - в истории не было опыта.
Конечно, в собственность нового государства автоматически перешли все казенные железные дороги и предприятия. В январе 1918 г. был национализирован морской и речной флот. В апреле 1918 г. национализируется внешняя торговля. Это были сравнительно простые меры, для управления и контроля в данных отраслях имелись ведомства и традиции.
В промышленности события пошли не так, как задумывалось - начался процесс двух типов - “стихийная” и “карательная” национализация. Английский историк Э.Карр создал грандиозный труд - “Историю Советской России” (до 1929 г.) в 14 томах с дотошным изучением документов. Стоит заметить, что он пишет о первых месяцах после Октября: “Важно знать, что большевиков ожидал на заводах тот же обескураживающий опыт, что и с землей. Развитие революции принесло с собой не только стихийный захват земель крестьянами, но и стихийный захват промышленных предприятий рабочими. В промышленности, как и в сельском хозяйстве, революционная партия, а позднее и революционное правительство оказались захвачены ходом событий, кᴏᴛᴏᴩые во многих отношениях смущали и обременяли их, но, поскольку они [данные события] представляли главную движущую силу революции, они не могли уклониться от того, ɥᴛᴏбы оказать им поддержку”.
Процессы, происходящие во время крупных социальных сдвигов, редко следуют теоретическим доктринам и планам политиков. Важно знать, что больше пользы бывает от тех политиков, кᴏᴛᴏᴩые понимают суть данных процессов и “подправляют” их в моменты выбора, в ситуации нестабильного равновесия, когда с небольшими силами можно толкнуть события в тот или иной коридор. Что же касается национализации, то ϶ᴛᴏ было именно глубинное движение, ϲʙᴏими корнями уходившее в “архаический крестьянский коммунизм” и тесно связанное с движением за национализацию земли. Вообще, в ϶ᴛᴏм движении не было ничего необычного. Дж.Кейнс в очерке “Россия” (1922) повествовал: “В природе революций, войн и голода уничтожать закрепленные законом имущественные права и частную собственность отдельных индивидов”.
Требуя национализации, обращаясь в Совет, в профсоюз или в правительство, рабочие стремились прежде всего сохранить производство (в 70% случаев данные решения принимались собраниями рабочих потому, что предприниматели не закупили сырье и перестали выплачивать зарплату, а то и покинули предприятие) Вот первый известный документ - просьба о национализации фирмы “Копи Кузбасса” - резолюция Кольчугинского совета рабочих депутатов 10 января 1918 г.:
“Находя, что акционерное общество Копикуз ведет к полному развалу Кольчугинский рудник, мы считаем потому, что единственным выходом их создавшегося кризиса будет передача Копикуза в руки государства, и тогда рабочие Кольчугинского рудника смогут выйти из критического положения и взять под контроль данные предприятия”.
Вот другое, также одно из первых, требование о национализации, письмо фабкома петроградской фабрики “Пекарь” в Центральный совет фабзавкомов (18 февраля 1918 г.):
“Фабричный комитет фабрики “Пекарь” доводит до вашего сведения как демократический хозяйственный орган в том, что рабочие упомянутой фабрики на общем собрании совместно с представителями местной продовольственной управы 28 января 1918 г. решили взять фабрику в ϲʙᴏи руки, т.е. удалить частного предпринимателя по следующим причинам: легче провести концентрацию хлебопечения, правильнее можно сделать учет хлеба, также администрация тормозила работу, и были случаи, что подготовляла голодный бунт в нашем подрайоне, а также неоднократно заявляла о расчете рабочих, якобы нет средств платить, а по нашему подсчету выходит, что мы на остаток можем дать кусок хлеба безработным, а не увеличивать количество безработных.
Принимая все ϶ᴛᴏ во внимание, рабочие решили взять фабрику в ϲʙᴏи руки, о чем считаем долгом довести до вашего сведения, так как вы должны знать, что делают рабочие по районам.
Просим узнать ваше мнение о нашем поступке”.
Сейчас трудно разграничить случаи “стихийной” национализации от “карательной”, поскольку юридическим поводом в обоих случаях часто был отказ предпринимателя подчиняться требованиям рабочего контроля. Но если говорить не о поводе, а о реальной причине, то она была в том, что ряд владельцев крупных предприятий повели дело к распродаже основного капитала и ликвидации производства. Вот к примеру, был национализирован завод “АМО” (на базе кᴏᴛᴏᴩого вырос ЗИЛ) Его владельцы Рябушинские, получив еще из царской казны на строительство 11 млн. руб., истратили деньги, не построив цехов и не поставив уговоренные 1500 автомобилей. После Февраля хозяева пытались закрыть завод, а после Октября скрылись, поручив дирекции закрыть завод из-за нехватки 5 млн. руб. для завершения проекта. По просьбе завкома Советское правительство выдало данные 5 млн. руб., но дирекция решила истратить их на покрытие долгов и ликвидировать предприятие. В ответ завод АМО был национализирован.
Саботаж крупных предприятий и спекуляция продукцией, заготовленной для обороны, начались еще до Февральской революции. Царское правительство справиться не могло - “теневые” тресты организовали систему сбыта в масштабах страны, внедрили ϲʙᴏих агентов на заводы и в государственные учреждения. С весны 1918 г. ВСНХ в случае, если не удавалось договориться с предпринимателями о продолжении производства и поставках продукции, ставил вопрос о национализации. Невыплата зарплаты рабочим за один месяц уже была основанием для постановки вопроса о национализации, а случаи невыплаты за два месяца подряд считались чрезвычайными.
Вначале в казну забирались отдельные предприятия. Это даже теоретически не было никак связано с доктриной марксизма, поскольку не позволяло перейти от стихийного регулирования хозяйства к планомерному. На руководство ВСНХ большее влияние оказывал пример промышленной политики Германии во время войны. В таких случаях декреты о национализации всегда указывали причины, вызвавшие или оправдывающие эту меру. Первыми национализированными отраслями были сахарная промышленность (май 1918 г.) и нефтяная (июнь) Это было связано с почти полной остановкой нефтепромыслов и бурения, брошенных предпринимателями, а также с катастрофическим состоянием сахарной промышленности из-за оккупации Украины немецкими войсками.
В целом, в основу политики ВСНХ была положена ленинская концепция “государственного капитализма”, готовились переговоры с промышленными магнатами о создании крупных трестов с половиной государственного капитала (иногда и с крупным участием американского капитала) Это вызвало резкую критику “слева” как отступление от социализма, ϲʙᴏего рода “Брестский мир в экономике”. Примечательно, что к ϶ᴛᴏй критике присоединились левые эсеры и даже меньшевики, кᴏᴛᴏᴩые до ϶ᴛᴏго обвиняли Советское государство в преждевременности социалистической революции. Спор о месте государства в организации промышленности перерос в одну из самых острых дискуссий в партии.
После заключения Брестского мира положение неожиданно и кардинально изменилось. Было снято предложение о “государственном капитализме”, и одновременно отвергнута идея “левых” об автономизации предприятий под рабочим контролем. После ряда совещаний с представителями рабочих и ИТР был взят курс на немедленную планомерную и полную национализацию. Против ϶ᴛᴏго “левые” выдвинули аргумент, кᴏᴛᴏᴩый затем был развит в трудах Троцкого и безотказно работал восемь десятилетий: якобы при национализации “ключи от производства остаются в руках капиталистов” (в форме специалистов), а рабочие массы отстраняются от управления. В ответ на ϶ᴛᴏ было указано, что восстановление производства стало такой жизненной необходимостью, что ради него надо жертвовать теорией.
При этом был еще один мощный фактор, кᴏᴛᴏᴩый не обсуждался так открыто, но заставлял принимать решение срочно. После заключения Брестского мира немецкие компании начали массовую скупку акций главных промышленных предприятий России. На I Всероссийском съезде СНХ 26 мая 1918 г. говорилось, что буржуазия “старается всеми мерами продать ϲʙᴏи акции немецким гражданам, старается получить защиту немецкого права путем всяких подделок, всяких фиктивных сделок”. Предъявление к оплате акций германским посольством наносило России исключительно финансовый ущерб. Но затем выяснилось, что акции ключевых предприятий накапливались в Германии. В Берлине велись переговоры с германским правительством о компенсации за утраченную в России германскую собственность. В Москву поступили сообщения, что посол Мирбах уже получил инструкции выразить Советскому правительству протест против национализации “германских” предприятий. Возникла угроза утраты всей базы российской промышленности.
На совещании СНК, кᴏᴛᴏᴩое продолжалось всю ночь 28 июня 1918 г., было принято решение о национализации всех важных отраслей промышленности, о чем и был издан декрет. В нем уже не назывались отдельные предприятия и не приводились конкретные причины - речь шла об общем юридическом акте.
При внимательном прочтении ϶ᴛᴏт декрет многое говорит и об историческом моменте, и о реалистичности политики Советского правительства. После риторических заявлений о национализации как средстве “упрочения диктатуры пролетариата и деревенской бедноты” в нем сказано, что до того, как ВСНХ сможет наладить управление производством, национализированные предприятия передаются в безвозмездное арендное пользование прежним владельцам, кᴏᴛᴏᴩые по-прежнему осуществляют финансирование производства и извлекают из него доход. То есть, юридически закрепляя предприятия в собственности РСФСР, декрет не влек никаких практических последствий в экономической сфере. Стоит заметить, что он исключительно в спешном порядке отвел угрозу германского вмешательства в хозяйство России. Вскоре, однако, Советскому правительству, вопреки его долгосрочным намерениям, пришлось сделать и второй шаг - установить реальный контроль над промышленностью. Это заставила сделать гражданская война. 20 ноября 1920 г. были национализированы все промышленные частные предприятия с числом рабочих свыше 5 при наличии механического двигателя или 10 рабочих без оного.
Наряду с аграрной реформой в восточноевропейских странах была проведена национализация промышленности и банков.
Возможность обобществления собственности во имя "общего блага", с предварительным и справедливым возмещением, закреплена во всех западноевропейских конституциях. Цели и задачи национализации зависят, прежде всего от того, какая модель экономики господствует в той или иной стране - рыночная, как в капиталистических странах, или государственная (огосударствленная), как в странах тоталитарного социализма, какие применяются главные регуляторы экономических процессов - рыночные, при определенном вмешательстве государства в сферу экономики, или тотально-государственные, с помощью административно-командных методов, жесткого планирования, распределения и пр.
Социалистическая доктрина изначально исходит из идеологических критериев деления собственности на частную ("эксплуататорскую") и общественную ("неэксплуататорскую"), а также собственность на средства производства (в том числе частную) и на средства потребления и пр. При этом постулируется, что эксплуатация человека человеком может быть уничтожена, только если средства производства будут в обобществленной или в частной трудовой собственности. В соответствии с этими идеологическими установками в обществе тоталитарного социализма ликвидируется свобода и равноправие различных форм собственности.
Национализация в восточноевропейских странах, ускоренная послевоенной разрухой в промышленности, очень рано перешла на социалистические рельсы. Сразу же после освобождения почти во всех странах было конфисковано имущество, принадлежавшее германскому рейху и военным преступникам, а предприятия оккупантов и коллаборационистов секвестированы, подчинены рабочему контролю, затем национализированы. Эти меры, носившие открыто выраженный карательный характер, способствовали тому, что в собственность народно-демократического государства за непродолжительное время перешли иностранный капитал, ключевые отрасли промышленности, финансовые учреждения.
Несмотря на то, что, на первом этапе интересы местной городской буржуазии в большинстве стран непосредственно не затрагивались, уже в это время национализация приобрела антикапиталистическую направленность. В Болгарии и Югославии национализация началась еще в 1944 г. и с самого начала была значительной по объему.
Переходу в собственность государства промышленных предприятий в Болгарии способствовало и наличие государственной собственности до революции (в руках государства уже в это время было сосредоточено 87% добычи угля, 73% производства электроэнергии, 75%; кредитно-банковских учреждений, весь железнодорожный транспорт и пр.). Еще в условиях войны с Германией здесь был установлен рабочий контроль над производством, ценами и распределением продуктов, введена государственная регламентация условий производства, распределения сырья и топлива, единовременный налог на прибыли военного времени и пр.
В 1945 году по приговору суда было конфисковано имущество всех военных преступников, в 1946 г. - движимое и недвижимое имущество, приобретенное "путем спекуляции и иным незаконным способом". В том же году в собственность государства перешли средства и имущество всех страховых обществ, в 1947 г. - табачной промышленности (с возмещением). В конце 1947 г. Великим народным собранием был принят Закон о национализации частных промышленных и горнорудных предприятий, проведение в жизнь которого привело к тому, что в 1948 г. в руках частного капитала оставалось не более 5% предприятий.
В Югославии законы, принятые осенью 1944 г. и летом 1945 г., объявили собственностью государства имущество лиц, сотрудничавших с оккупантами или находившимися в эмиграции. После же принятия закона 1946 г. о национализации промышленности 90% промышленности, финансовые учреждения, транспорт, оптовая торговля, частично розничная перешли в руки государства. Еще раньше, в 1945 г., здесь был установлен государственный контроль над внешней торговлей.
Национализации промышленности в Польше требовала разруха, вызванная войной. Здесь было разрушено почти 70% промышленных предприятий. Этому способствовало и то обстоятельство, что на долю иностранного капитала, в основном германского, в польской экономике приходилось 2/3 всех капиталовложений, а в отдельных ее отраслях, например в нефтяной, он господствовал безраздельно. Государственный контроль над крупными и средними предприятиями, транспортом был установлен здесь еще до принятия соответствующих законодательных актов. Декретом от 2 марта 1945 г. устанавливался рабочий контроль над значительным числом "брошенных и оставленных" предприятий.
Эти революционные меры получили правовую основу в Законе о национализации промышленности 1946 г., который носил столь радикальный характер, что впоследствии в него были внесены лишь некоторые дополнения (в 1948 г. - об окончательном переходе всех банков в руки Министерства финансов, в 1951 г. - о национализации аптек и в 1955 г. - судов каботажного судоходства).
В отличие от трех вышеперечисленных стран национализация в других странах проходила поэтапно. Так, в Чехословакии, прежде всего, была проведена национализация, предусмотренная Кошицкой программой. На основе президентских декретов, принятых в 1945 г., были национализированы горные, энергетические, металлургические, химические предприятия, банки, акционерные и страховые общества. После 1948 г. началась всеобъемлющая национализация частного капитала, приведшая к тому, что в руки государства перешло 95% всей промышленности Чехословакии, банки, страховые общества, внешняя торговля, внутренняя оптовая торговля и пр. Изменился и характер национализированных предприятий. Если раньше они наряду с частными были субъектами рыночных отношений, то после 1948 г. - государственными предприятиями бюрократического типа, принадлежащими различным ведомствам, деятельность которых подлежала строгому планированию и государственному контролю.
Более медленными темпами шла национализация в Румынии, где до провозглашения в 1947 г. республики был национализирован только Румынский банк, управление которым вверялось назначенному королем Совету. Кроме того, предусматривалось полное возмещение стоимости акций банка его акционерам. Был установлен государственный и рабочий контроль над рядом частных предприятий. До 1948 г. удельный вес государственной собственности здесь был незначителен, даже в отраслях тяжелой промышленности: в металлургической он составлял лишь 20%, в металлообрабатывающей - 30% и пр. Летом 1948 г. был принят Закон "О национализации промышленных, банковских, страховых, горнорудных и транспортных предприятий", дополненный в 1948 г. Законом "О национализации железных дорог". Проведение этих законов в жизнь привело к тому, что в 1952 г. 97% предприятий стало государственной собственностью.
Особыми путями проходило обобществление промышленности в Восточной Германии. Во исполнение Потсдамских соглашений от 2 августа 1945 г. в течение 1945-1946 гг. Союзный контрольный совет в Германии принял ряд юридических актов, в том числе Закон от 20 ноября 1945 г. о конфискации имущества, принадлежащего акционерному обществу "И.Г. Фарбениндустри", и Закон от 20 декабря 1945 г. о наказании лиц, виновных в военных преступлениях, преступлениях против мира и против человечности, предусматривающий в числе прочего конфискацию имущества упомянутых лиц.
В полном соответствии с этими актами в Восточной Германии был наложен секвестр на имущество, принадлежащее гитлеровскому рейху, военным преступникам, германским военным учреждениям, а также конфисковано имущества фашистской партии. Секвестированная собственность была передана СВАГ в 1946 г. сначала в управление, а затем в собственность немецких земель. Всего в 1946 г. было передано 9281 предприятие, что и составило основу государственного сектора в промышленности Восточной Германии.
Впоследствии вплоть до 1953 г. в собственность государства ГДР было передано большое число предприятий, которые являлись по распоряжению оккупационных властей, советской собственностью, в том числе ряд промышленных предприятий, перешедших к СССР в счет уплаты репараций.
Вместе с тем следует отметить, что в ГДР последующее обобществление частной собственности в промышленности и торговле не проводилось так радикально, как в других восточноевропейских странах. Вплоть до объединения с ФРГ 40% предприятий общественного питания, четвертая часть торговли оставались в частных руках.
С конца 40-х - начала 50-х гг. главные цели экономической политики в восточноевропейских странах стали прямо связываться с созданием "материально-технической базы социализма", с индустриализацией промышленности на основе общегосударственного планирования, которое началось с введения первых кратковременных планов восстановления промышленности: в Румынии годичного, в Чехословакии двухгодичного, в Польше трехгодичного (на 1947-1949 гг.), сменившихся впоследствии пятилетними планами. Один из первых пятилетних планов "создания материально-технической базы социализма" был принят в Югославии, главными задачами плана была индустриализация и электрификация страны, превращение ее из аграрной в "развитое индустриально-аграрное социалистическое государство".
План не был выполнен в отведенные сроки из-за крайней отсталости экономики, нехватки кадров и был продлен до 1952 г. С 1953.г., в связи со значительным изменением принципов управления народным хозяйством, предоставлением широкой хозяйственной самостоятельности промышленным предприятиям, система планирования Югославии претерпела существенные изменения. Задачи центральных государственных органов стали ограничиваться установлением главных направлений экономического развития, планированием общегосударственных пропорций производства и распределения. С 1953 по 1957 г. здесь предусматривались лишь годичные планы.
Проведение политики индустриализации, жесткого централизованного планирования на первых порах принесло несомненные плоды, особенно в деле послевоенного восстановления народного хозяйства, в создании некоторых новых отраслей промышленности, связанных в значительной части с оборонными предприятиями. Произошел заметный рост общего объема производства, прежде всего в тяжелой промышленности, выплавки чугуна, стали, добычи угля, производства электроэнергии.
В течение первых двух десятилетий (1945-1965) из преимущественно сельскохозяйственных (кроме ГДР и ЧССР) большинство восточноевропейских стран превратились в индустриально-аграрные, в которых был накоплен значительный производственный и научно-технический потенциал. Это, однако, не сопровождалось соответствующим подъемом жизненного уровня населения. Росту производства не соответствовало и повышение качества продукции, что стало особенно заметным с середины 60-х гг., когда экстенсивная экономика исчерпала свои возможности. С этого времени стало все более заметным падение темпов роста, снижение эффективности общественного производства, приведшее впоследствии к застою, который на фоне быстрого развития мира капитализма стал перерастать в значительное отставание, особенно заметное в новых отраслях и прогрессивной технологии. Административно-командная система управления экономикой зашла в тупик, приводила ко все более углубляющемуся экономическому и политическому кризису, попытки преодоления которого с помощью неэффективных, непоследовательных экономических и политических реформ оказались безрезультатными.
Так, например, экономическая реформа в Венгрии, нацеленная на расширение самостоятельности промышленных предприятий, хозрасчет, была начата еще в 1968 г., но система нормативного управления промышленными предприятиями, основанная на жестком распределении и использовании прибыли, сдерживала развитие таких стимулов промышленного прогресса, как рыночные отношения, конкуренция и др. Не привел к желаемому эффекту и "самоуправляющийся рыночный социализм" в Югославии из-за искусственного дробления промышленности, введения крайне обременительных налогов, на погашение которых шли почти все доходы предприятий. Начавшийся процесс экономических и политических реформ в Чехословакии в 1968 г. был остановлен прямым вооруженным вмешательством извне. Провал всех этих реформ приводил ко все большему убеждению народов этих стран в невозможности выхода из тупика без полного устранения тоталитарных экономических и политических порядков.
Часто буржуазные идеологи, затрагивая тему национализации промышленности в СССР, выставляют это историческое явление как некое волюнтаристское действие. Пришли, мол, в 1917 году большевики и отобрали заводы у законных собственников, чем нарушили ровный и естественный ход истории. Ведь это только частные владельцы предприятий могут гуманно и эффективно управлять всем общественным производством.
Такой информационный шум постоянно поддерживается учебными программами и СМИ, воспроизводится в репликах медийных персонажей, в художественных образах, в других формах. Периодическое затрагивание темы советской национализации с "правильным" буржуазным её преподнесением связано с тем, что вся та по историческим меркам недавняя история имеет для нынешнего господствующего класса крайне беспокоящее значение.
Но именно такие выводы следуют из исторических фактов. Взяв политическую власть и объединив под своим руководством промышленность, российский пролетариат не просто сумел всем этим добром как-то распорядиться. Он вывел страну на новый качественный уровень по всем параметрам.
Это позволило советскому народу завоевать Победу в Великой Отечественной войне, приступить к освоению космоса, построить города, создать лучшую в мире систему массового образования. Капиталисты могут в отдельных странах достигать подобных успехов только за счёт подавления и эксплуатации как своего пролетариата, так и миллионов трудящихся третьего мира. Советский Союз же, как социалистическое государство, развивался за счёт внутренних ресурсов, не совместимых с эксплуатацией человека человеком. История национализации промышленности в СССР, таким образом, есть яркое напоминание мировому капиталу, что в историческом масштабе его песенка спета, а то, что происходит сейчас - лишь последние аккорды этой заунывной мелодии. Разворачивающийся мировой экономический кризис неизбежно порождает антикапиталистическую борьбу трудящихся. То, что они рано или поздно воспользуются советским опытом национализации - это лишь вопрос времени.
Рабочие Кировского завода идут на фронт
Ещё в теории марксизм утверждает, что как возникновение частной собственности на средства производства было закономерным историческим процессом, так и их обобществление на определённом этапе развития становится исторической необходимостью. Русские марксисты начала 20 века - большевики - с самого начала своей деятельности, ещё задолго до победы Октября, планировали создать из отнятых у буржуазии предприятий единый народнохозяйственный комплекс.
Вот что писалось в Программе РСДРП, принятой на II Съезде в 1903 году:
"Заменив частную собственность на средства производства и обращения общественною и введя планомерную организацию общественно-производительного процесса для обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества, социальная революция пролетариата уничтожит деление общества на классы и тем освободит все угнетенное человечество, так как положит конец всем видам эксплуатации одной части общества другой.
Необходимое условие этой социальной революции составляет диктатура пролетариата, т. е. завоевание пролетариатом такой политической власти, которая позволит ему подавить всякое сопротивление эксплуататоров".
Программа не пишет, как такой сложный процесс будет осуществляться на практике, поскольку в конкретных обстоятельствах существует множество переменных условий, которые заранее все невозможно учесть. В реальности даже не большевики, имеющие в своих программных документах научную основу, стали инициаторами процесса национализации в России в 1917 году.
Первым актом грядущей национализации стало установление рабочего контроля над предприятиями, и здесь инициатива была за самими рабочими.
Обуховский сталелитейный завод до революции
Труженики заводов и фабрик к началу 1917 года зачастую пребывали в бедственном положении. Разрушительная для экономики Российской империи мировая война в первую очередь ударила по неимущим слоям, по рабочим. В то же время интересы владельцев предприятий требовали всё большего ухудшения положения трудящихся: уменьшения зарплат, увеличения безработицы, применения штрафов. В революционных событиях Февраля 1917 рабочий класс сумел создать и по факту легализовать свои организации на местах: советы, профсоюзы, фабричные заводские комитеты. Эти демократически созданные путём прямых выборов структуры сразу занялись тем, для чего и создавались - улучшением положения рабочих своих предприятий. На практике это выглядело так: выборные рабочие следили за распределением заработной платы и продуктов, устанавливали длину рабочего дня, да и вообще смотрели, как администрация предприятия выполняет свои обязанности. По сути, владельцы заводов, на которых трудящиеся смогли организовать рабочий контроль, уже в какой-то мере переставали быть владельцами. Они уже не могли поступить с фабрикой или заводом как со своей надоевшей вещью. Такое поведение капиталистов отныне именовалось саботажем.
Рабочий контроль начинался как стихийное творчество рабочих и до Октября был реализован на нескольких десятках предприятий в стране. Причём, далеко не на всех из них существовали большевистские ячейки. Именно нужда и гнёт со стороны капиталистов заставили рабочих заняться контролем, а не напечатанная на бумаге программа.
Одним из первых дел Советской власти после победившего Октября стала законодательная
легализация рабочего контроля.
Документ, принятый 14 ноября 1917 года назывался "Положение о рабочем контроле", он регламентировал
создание при Советах рабочих советов рабочего контроля в каждом крупном населённом пункте. В документе, в
частности, говорилось:
"Фабричный комитет фабрики "Пекарь" доводит до вашего сведения как демократический хозяйственный орган в том, что рабочие упомянутой фабрики на общем собрании совместно с представителями местной продовольственной управы 28 января 1918 г. решили взять фабрику в свои руки, т.е. удалить частного предпринимателя по следующим причинам: легче провести концентрацию хлебопечения, правильнее можно сделать учет хлеба, также администрация тормозила работу, и были случаи, что подготовляла голодный бунт в нашем подрайоне, а также неоднократно заявляла о расчете рабочих, якобы нет средств платить, а по нашему подсчету выходит, что мы на остаток можем дать кусок хлеба безработным, а не увеличивать количество безработных.
Принимая все это во внимание, рабочие решили взять фабрику в свои руки, о чем считаем долгом довести до вашего сведения, ибо вы должны знать, что делают рабочие по районам.
Просим узнать ваше мнение о нашем поступке".
А вот резолюция Кольчугинского совета рабочих депутатов по поводу предприятия "Копи Кузбасса" от 18 января 1918 года:
"Находя, что акционерное общество Копикуз ведет к полному развалу Кольчугинский рудник, мы считаем потому, что единственным выходом их создавшегося кризиса является передача Копикуза в руки государства, и тогда рабочие Кольчугинского рудника смогут выйти из критического положения и взять под контроль данные предприятия".
К июню 1918 года Советская власть была уже готова перейти на следующую ступень и уже объявить предприятия основных отраслей промышленности собственностью РСФСР (отдельные отрасли, например транспортные, были уже национализированы в первой половине 1918 года). И вот, за подписью Председателя Совета Народных Комиссаров В. Ульянова (Ленина), Народных комиссаров Цюрупы и Ногина, Управляющего делами СНК В. Бонч-Бруевича и секретаря Совета Н. Горбунова выходит новый документ, имеющий название "Декрет о национализации предприятий ряда отраслей промышленности, предприятий в области железнодорожного транспорта, по местному благоустройству и паровых мельниц, 28 июня 1918 г.".
В декрете подробно перечислялись отрасли промышленности, подлежащие национализации, регламентировались действия по переходу. Сотрудники администраций, ранее верой и правдой обслуживавшие интересы эксплуататоров теперь объявлялись советскими служащими, подлежащими в случае саботажа или невыполнения своих обязанностей строгой ответственности.
Тем самым новая власть утвердила себя как до конца революционная. Советы не ограничились только взятием политической власти, что в истории происходит часто и носит название переворотов. Октябрь после проведения национализации промышленности коренным образом менял общественные отношения, пролетариат становился не только политически, но и экономически господствующим классом. А капиталисты, переставая быть собственниками "заводов, газет и параходов", становились простыми гражданами с поражением в правах, поскольку доверия как бывшие эксплуататоры пока не имели.
Потерявшие классовое господство буржуи вели себя по-разному. Кто-то смылся за границу с
остатками нажитых угнетением работников богатств. Кто-то возжелал вернуть старые порядки и подался в белое
движение. Судьба и тех и других чаще всего складывалась незавидно.
Другие же оставались на ранее принадлежавших им предприятиях в качестве специалистов и служащих. Например, на национализированном в 1919 году "Осташковском кожевенном заводе" директором был назначен бывший его владелец С.М.Савин, который и пробыл в этой должности аж до 1928 года, пока новым директором "Госкожзавода", как он стал теперь называться, не был назначен "красный директор". Под руководством бывшего собственника на средства, выделяемые Советской властью, была проведена масштабная реконструкция с заменой оборудования.
Получается, что человек "из бывших" сумел завоевать доверие у рабочих как специалист. Раньше он был собственником и кровопийцей, а теперь состоял на службе Советской власти в качестве опытного управленца, сумевшего реабилитироваться.
Потом во главе предприятий СССР встали свои обученные кадры, которые решали задачу не приёма от капиталистов по описи устаревшего оборудования, а строительства нового мира.
Стоит надеяться, что пример советской национализации промышленности вскорости будет затребован современным пролетариатом.
Вячеслав Сычев
Важнейшую роль в создании социалистической собственности играют:
- национализация земли;
- национализация промышленности;
- национализация банков.
Рассмотрим их особенности.
Национализация земли
Замечание 1
Началом национализации земли в России следует считать принятие Декрета о земле 26 октября (8 ноября) 1917 года, в соответствие с которым победивший класс приступил к проведению социалистических реформ. В соответствии с Декретом в состав объектов, которые подлежали «национализации» были отнесены земля, её недра, водные и лесные ресурсы, Институт «частной собственности» на землю был отменен, и земля в соответствии с Декретом отошла к общенародной (государственной) собственности.
В соответствии с Декретом крестьянам было бесплатно передано свыше 150 млн. га земель, конфискованных у помещиков, монастырей, церквей, земель казенных и прочих. Общая площадь земель, которые находились после принятия Декрета в собственности и пользовании крестьян, выросла почти на 70 процентов. Также по Декрету крестьяне были освобождены от арендных платежей бывшим собственникам и от расходов на приобретение новой земельной собственности.
В условиях начавшейся военной интервенции и гражданской войны Советское государство приступило к объединению деревенской бедноты вокруг специально созданных организаций (комитетов бедноты), основными задачами которых должны были стать:
- перераспределение в пользу беднейших селян земли, инвентаря и скота;
- оказание содействие продотрядам в изъятии «излишков» продовольствия;
- проведение на селе сельскохозяйственной политики Советского государства.
За свои услуги бедняки могли получить определенное вознаграждение в виде предметов первой необходимости и зерна, которые реализовывались со значительными скидками и вообще бесплатно.
В августе 1918 года был разработан план борьбы за хлеб нового урожая, основанный на союзе «беднейшего и голодающего крестьянства» с середняком, рассчитанный на прямой продуктообмен реквизируемых товаров промышленного производства на хлеб.
Конкретно этот прямой продуктообмен выразился в систему продразверсток, которая изымала у крестьянства не только излишки, но и запасы хлеба, необходимые для посева.
Таким, образом, национализация земель, водных и лесных ресурсов была осуществлена в интересах людей, трудящихся на земле. Позднее она станет экономической основой для проведения сельскохозяйственной кооперации.
Национализация промышленности
Замечание 2
При проведении национализации в промышленности первым шагом стало принятие Декрета о рабочем контроле, в соответствии с которым сами рабочие должны были учиться управлять. Но принимаемые Декреты не всегда успевали за естественным ходом событий.
Рабочие, предоставленные самим себе, достаточно редко обладали необходимыми техническими знаниями, соответствующими промышленными навыками и дисциплиной, знаниями в области организации технического учета, без которые невозможно было осуществлять нормальную работу предприятия.
Были отмечены случаи, когда рабочие просто присваивали после захвата предприятия его средства, продавали оборудование и запасы, полученные деньги использовали в своих собственных интересах
В национализации промышленности выделяют несколько этапов:
На первом этапе (ноябрь 1917 - февраль 1918) для национализации были характерны быстрые темпы, широкая инициатива местных органов.
Во время первого этапа была проведена национализация более 800 предприятий и отдельных отраслей промышленности.
Этот период национализации получил название этапа «Красногвардейская атака на капитал», темпы проведения национализации значительно обгоняли темпы создания систем управления государственными предприятиями.
В ноябре 1917 года началась национализация предприятий крупной промышленности, под процесс национализации в первую очередь попали те частные предприятия, производство продукции которых была крайне важна для Советского государства, и те, владельцы которых проводили политику саботажа.
Второй этап национализации проходил в период с марта по июнь 1918 года. В этот период центром тяжести экономической и политической работы РСДРП явилось перенесение внимания с экспроприации частной собственности на укрепление уже завоёванных экономических позиций, организация системы социалистического учёта и контроля, организация систем управления социалистической промышленностью. Основная особенность второго этапа национализации – обобществление не только отдельных предприятий, но и целых отраслей промышленности, а также создание необходимых условий для национализации всей крупной промышленности. Так, были приняты 2 мая 1918 Декрет о национализации предприятий сахарной промышленности, 20 июня – Декрет о национализации предприятий нефтяной промышленности. Конференция представителей национализированных заводов машиностроительного комплекса, проходившая в мае 1918 года, приняла решение о национализации заводов транспортного машиностроения. Всего за второй период было передано в собственность государства более 1200 промышленных предприятий.
Третий, заключительный этап национализации начался в июне 1918 и закончился в июне 1919 года. Его основная характеристика – усиление организующей, руководящей роли СНК и его территориальных хозяйственных органов в проведении национализации.
Так, осенью 1918 года государству принадлежало более 9500 промышленных предприятий. С лета 1919 года темпы проведения «национализации» резко возросли, что было вызвано необходимостью мобилизации всех наличных производственных ресурсов в период гражданской войны и интервенции.
Замечание 3
В результате национализации промышленности была создана основа для индустриализации экономики молодого социалистического государства.
Национализация банков
Одним из важнейших мероприятий по созданию социалистической экономики молодого Российского государства стали процессы «национализации» банков, которые начались с национализации Государственного банка России и установления государственного контроля над частными коммерческими банками.
Национализация банковской сферы определялась положениями двух законодательных актов – Декрета ВЦИК от 14 (27) декабря 1917 года, по которому все частные коммерческие банки были переданы в собственность государства, также была установлена монополия государства на организацию банковского дело. Декрет Совета Народных Комиссаров, изданный 23 января (5 февраля) 1918 года полностью и безвозмездно передавал капиталы частных коммерческих банков Государственному банку.
Окончательно процесс слияния национализированных частных коммерческих банков с Государственным банком России в единый Народный банк РСФСР был завершен к 1920 году. В процессе национализации были ликвидированы такие звенья банковской системы царской России, как ипотечные банки, общества взаимного кредита. Национализация банков создала условия Советскому государству для успешной борьбы с голодом и разрухой.
Национализация царской банковской системы и частных коммерческих банков дала импульс для создания современной банковской системы Российской Федерации.