Методологические основы экономической социологии. III. Методы экономической социологии. Методологическая основа синтеза социологической и экономической теорий в истории социологии

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Шрифт:

100% +

Теоретико-методологический раздел

Глава 5. Экономическая социология как наука: объект, метод, предмет, функции

Экономическая социология изучается как наука о предпосылках возникновения и закономерностях построения связей и отношений между людьми как социальными субъектами в мире хозяйства, а также как специальная социологическая теория с присущими ей объектом, предметом и системой категорий, работающих в русле основных социально-экономических законов.

Основные различия экономических и социологических подходов к анализу экономических отношений, выявленные Н. Смелсером74
Smelser, N. The Sociological Perspective on the Economy / N. Smelser, R. Swedberg // The Handbook of Economic Sociology. New Jersey, 1994. P. 4–5.

Заключаются в следующем.

1. В центре внимания экономистов – экономическая сфера общества (трудовые ресурсы), при социологическом подходе экономика рассматривается как элемент (составная часть) общественной системы.

2. Различие в интерпретации целей развития экономики: при экономическом подходе они выводятся из материальных потребностей общества (рост производительности труда, рост ВВП, структура использования ВВП и другие) и выражаются в максимизации общественного продукта и национального дохода; при социологическом – цели развития экономики рассматриваются как производные от целей общества, где главная цель – человек, обеспечение его материальных и духовных потребностей).

3. По-разному трактуются механизмы развития экономики: при экономическом подходе механизм развития идентифицируется с хозяйственным механизмом и системой управления экономикой: при социологическом – с социальным механизмом регулирования той или иной экономической сферы общества, через оптимизацию экономического поведения и взаимодействия разных социальных групп.

Экономическая социология исследует закономерности экономической жизни с помощью системы категорий, разработанных в рамках данной науки. Развитие экономики она описывает как социальный процесс, движимый активностью функционирующих в ней социальных субъектов, интересами, поведением и взаимодействием социальных групп и слоев. Известно, что новые научные направления возникают при наличии двоякого рода предпосылок: социальных , когда в обществе возникает спрос на соответствующие знания, и научных , когда внутри самой науки накапливаются идеи, концепции, факты, методы, обеспечивающие рождающееся направление требуемыми средствами научного анализа. Для формирования науки экономической социологии в настоящее время имеются как те, так и другие предпосылки.

5.1. Объект экономической социологии

Объект экономической социологии – взаимодействие двух основных сфер общественной жизни – экономической и социальной и соответственно взаимодействие двоякого рода процессов – экономических и социальных. Особенность этого объекта состоит в том, что описываются не отдельно взятые тенденции, наблюдаемые в сфере экономики и общества, и даже не их взаимосвязи, а нечто более сложное: механизмы, которые порождают и регулируют эти взаимосвязи. Так, распределительные отношения – это феномен экономики, но в основе этих отношений лежит определенный регулирующий их социальный механизм – поведение и взаимодействие социальных групп, от которых зависит характер распределения благ.

Объектом изучения экономической социологии, безусловно, является взаимосвязь социальной и экономической сфер. Но значимость сторон этой взаимосвязи на разных этапах развития общества, в разных конкретно-исторических условиях не остается одинаковой. Так, на современном этапе развития отечественной экономики значимость прямой связи (влияния экономики на социальное развитие) не вызывает сомнений. Что же касается обратной связи, т. е. влияния социальных регуляторов на развитие экономики, то ее еще предстоит исследовать, уделяя особое внимание недостаточному использованию социальных резервов развития отечественной экономики.

Для уточнения методологии социологического анализа определим содержание исходных понятий: экономической сферы общества, с одной стороны, и социальной (сферы социальных отношений) – с другой. Начнем с первого понятия как наиболее устоявшегося.

Экономическая сфера представляет собой целостную подсистему общества, ответственную за производство, распределение, обмен и потребление материальных благ и услуг, необходимых для жизнедеятельности людей. Эта сфера образуется множеством частных по отношению к ней систем большой сложности. Это первичный (промышленность), вторичный (сельское хозяйство) и третичный (сервис) секторы экономики: легальные, полулегальные, нелегальные типы экономических отношений и др.

Взаимодействие функциональных подсистем общества осуществляется тремя путями: через связь выполняемых ими функций; через переплетение и взаимосвязь их институтов; через взаимодействие относящихся к ним формальных организаций.

Под социальной сферой понимается область отношений между группами, занимающими разное социально-экономическое положение в обществе, различающимися прежде всего ролью в общественной организации труда, отношением к средствам производства, источниками и размерами получаемой доли общественного богатства. В этом понимании социальная сфера отражает важнейший аспект общественной жизни – отношения, связанные с характером социального неравенства, различиями в положении групп в обществе. Этот аспект носит сквозной характер, ибо различия в положении групп имеют место не только в экономике. Они проявляются также в политической, семейно-бытовой и других сферах общества, поскольку разные группы людей занимают в них разное положение. Соответственно одна и та же группа может занимать различное положение внутри разных сфер (подсистем).

Какова же связь понимаемой таким образом социальной сферы со сферой экономической?

Положения, занимаемые различными группами в обществе, в решающей мере определяются системой экономических отношений. Более того, сами группы, о которых идет речь в экономической социологии, – это совокупности индивидов, характеризующихся сходным положением в экономической сфере. Они как бы несут на себе ее черты – в соответствии с известным афоризмом К. Маркса об общественном человеке как совокупности социальных отношений. В этом «отпечатывании» экономических отношений на функционирующих внутри них группах проявляется прямое воздействие экономического на социальное.

Вместе с тем социальная область – это мощный фактор «обратного влияния» на функционирование и развитие общественной экономики, которое реализуется через активность социально-экономических групп, являющихся движущей силой социально-экономических процессов. Под социальными процессами понимают изменения социальных объектов во времени, а также закономерности, возникающие при смене их состояний. Согласно выводам известного польского социолога Яна Щепаньского (1913–1979), социальный процесс – это серии однородных изменений, наблюдаемых в той или иной подсистемах общества75
Щепаньский, Я. Элементарные понятия социологии / Я. Щепаньский. М., 1969. С. 45.

Применительно к задачам экономической социологии следует говорить прежде всего о социально-экономических процессах, понимая под ними изменения, происходящие в общественной экономике под влиянием функционирующего внутри нее человеческого фактора.

Суть представления о характере взаимоотношений социальной и экономической сфер можно подытожить следующим образом:

Под экономической сферой мы понимаем сферу общественной экономики, под социальной – область неравенства положения социальных групп во всех сферах общественной жизни;

Взаимоотношения экономической и социальной сфер – с одной стороны, это влияние экономических отношений на социальную структуру общества и активность социальных групп, с другой – влияние системы социальных неравенств на социально-экономические процессы.

Таким образом, объект, изучаемый экономической социологией, представляет собой обширную область явлений, лежащую «на пересечении» экономики и общества. Исследования в этой области предполагают: анализ статистического аспекта взаимосвязи экономической сферы и области социальных отношений, рассмотрение их как относительно независимых друг от друга компонентов общественной жизни; рассмотрение взаимосвязи этих сфер в динамике, подход к развитию экономики как социальному процессу; изучение движущей силы этого процесса – его социального механизма.

5.2. Метод экономической социологии

Метод экономической социологии характеризуется двумя принципами: междисциплинарностью и рассмотрением изучаемых явлений с позиций социального механизма регулирования экономических отношений субъектов деятельности и экономических процессов.

Междисциплинарностъ экономической социологии – следствие особенностей ее объекта: взаимосвязи экономической и социальной сфер общества.

Междисциплинарность как первый принцип исследовательской деятельности в экономической социологии предполагает рассмотрение изучаемых объектов с учетом их двойственной, экономико-социальной природы, порождаемой их принадлежностью одновременно к экономической и социальной сферам общества; учет экономических и социальных факторов, воздействующих на изучаемые объекты; учет двоякого рода последствий (экономических и социальных) динамики объектов; использование экономической и социальной информации; применение специальных методов обработки и анализа, позволяющих «стыковать» экономическую и социальную информацию (например, данные экономической и социальной статистики и данные социологических опросов о деятельности и поведении разных социально-демографических и социально-профессиональных групп).

Междисциплинарность как второй принцип, составляющий основу методологии и методики экономико-социологических исследований, – это ориентация на выявление социальных механизмов.

Выявление социальных механизмов регулирования экономических отношений субъектов деятельности и экономических процессов – фундаментальная черта исследований, проводимых в сфере экономической социологии в силу следующих причин.

1. Не прибегая к представлению о социальных механизмах экономических процессов, нельзя разобраться в закономерностях функционирования такого сложного объекта, каким является пересечение экономики и общества. На соответствие категории «механизм» задачам изучения сложных систем указывают многие специалисты в области системного анализа. «Когда предметом изучения являются системы с глубокой внутренней интеграцией (типа организма)… акцент должен делаться на проблематику целостности… Основная проблематика сосредоточивается тогда вокруг двух моментов: поиска специфических механизмов и… определения наиболее существенных форм взаимодействия целостного объекта со средой»76
Блауберг, И.В. Становление и сущность системного подхода / И.В. Блауберг, Э.Г. Юдин. М., 1973. С. 41.

2. Использование категории «механизм» ориентирует исследователей не только на изучение сложных систем, но и на совершенствование управления ими. Более того, именно это понятие позволяет науке, не ограничиваясь описанием внешней стороны явлений, проникать вглубь изучаемых процессов. В этом смысле методология, основанная на анализе социальных механизмов, сильнее, чем традиционный для социально-экономических исследований подход, ограничивающийся изучением связей между зависимой переменной и множеством определяющих ее условий. В случае традиционного подхода вопрос о том, под влиянием каких социальных сил возникает тот или иной процесс, каков его генезис, результатом какой цепочки событий он является, чаще всего остается открытым.

5.3. Предмет экономической социологии

Анализируя те или иные экономические структуры и процессы, экономическая социология в качестве своего предмета рассматривает социальные механизмы , от которых зависит характер протекания этих процессов, т. е. в центре внимания экономической социологии находятся природа и специфические способности социальных механизмов (возможность регулировать протекание экономических процессов).

В 1980-е гг. в науке наблюдался всплеск интереса к социальным механизмам. За сравнительно небольшой период времени (с начала 1980-х гг.) в научный оборот вошли такие категории, как «социальный механизм развития экономики»77
Заславская, Т.И. О социальном механизме развития экономики / Т.И. Заславская // Пути совершенствования социального механизма развития советской экономики. Новосибирск, 1985. С. 8–38.

, «механизм социального управления»78
Хакимов, P.С. Сущность и социальная роль управленческих отношений / Р.С. Хакимов. Казань, 1986. С. 139–141.

, «механизм демографического развития»79
См.: Вишневский, А.Г. Воспроизводство населения и общество / А.Г. Вишневский. М., 1982.

, «социально-экономический механизм стимулирования труда»80
См.: Социально-экономический механизм стимулирования труда. Томск, 1983.

, «механизм формирования миграционных ориентаций»81
Корелъ, Л.В. Перемещение населения между городом и селом в условиях урбанизации / Л.В. Корель. Новосибирск, 1982. С. 111–115.

, «механизм социально-экономического развития региона»82
Механизм социально-экономического развития региона. Томск, 1983.

И др. Во всех этих случаях речь идет о специфических социальных системах, функционирование которых порождает те или иные социальные изменения в сфере экономики, политики, воспроизводства населения и другие процессы. Изучение таких механизмов – одно из наиболее актуальных направлений современных социальных исследований.

В философском смысле социальный механизм – это самодостаточное средство регулирования общественно значимых отношений, возникающих при взаимодействии групп и общностей людей, элементов социальной структуры, различных сторон социальных процессов в обществе. Регулируя общественно значимые отношения, социальный механизм приобретает статус средства разрешения социальных противоречий во взаимных отношениях субъектов деятельности или в дисфункциональном развитии социальных и экономических процессов.

Переход от философского к социологическому уровню, несущему в себе определенные структуры, органически связанные с генезисом целого, предполагает иной взгляд (как бы «изнутри») на предмет исследования. Социологический анализ социальных механизмов позволяет рассматривать их как структуры, обладающие своеобразными характеристиками и обусловленные конкретным общественным устройством. Структуры устойчивых социальных связей обычно детерминируются принятой в обществе совокупностью институциональных социальных норм и средств социального контроля, накладывающих определенные ограничения на содержание и характер социальных действий и взаимодействий людей. Способ воздействия субъекта на объект, характер и объем изменений в объекте зависят от ситуационных факторов, личностных особенностей индивидов, социальных норм и средств социального контроля, особенностей социальной системы и окружающей среды. Продвигаясь от философского к социологическому уровню осмысления роли социальных механизмов во взаимодействии социальных субъектов, мы приходим к следующему определению социального механизма как предмета экономической социологии.

Под социальным механизмом регулирования экономических отношений понимается определенный способ взаимодействия социальных субъектов по поводу производства, распределения, обмена и потребления различных благ, проявляющий себя в виде устойчивой структуры типов экономического поведения этих субъектов 83
Соколова, Г.Н. Экономическая социология / Г.Н. Соколова. Минск, 1995. С. 46.

Регулятивные свойства социального механизма определяются, с одной стороны, правовыми, экономическими и социальными институтами, с другой – экономическим положением и социальным статусом разных социальных субъектов, а также состоянием ментальных (экономическое мышление), максимизационных (экономические интересы) и традиционных (социальные стереотипы) компонентов их экономического поведения.

5.4. Система категорий экономической социологии

Система категорий – это важнейшее средство научного исследования, используемое для описания и объяснения изучаемых эмпирических объектов. Категориальный аппарат и принципы анализа социальных систем в значительной степени определяют, удается ли науке проникать внутрь изучаемых объектов, отражать их с требуемой полнотой. В зависимости от того, какие именно принципы используются теми или иными научными школами, в науке складываются разные методологические традиции. Как уже отмечалось, методология экономической социологии базируется на двух главных принципах: междисциплинарности анализа объектов (рассмотрении каждого объекта как «представителя» экономической и социальной сфер общества) и на анализе социальных механизмов экономической сферы общества.

Общенаучные категории (структура, функции, процесс, механизм, элемент, связь, устойчивость, изменчивость, развитие и т. п.) заимствованы из языка общей методологии. В экономической социологии они используются как средство описания экономической и социальной сфер, для выделения и анализа специфических «подсистем» общества (таких, как социально-территориальная, социально-профессиональная, социально-управленческая).

Общесоциальные категории , используемые в других гуманитарных науках, заимствованы экономической социологией из лексикона последних. Так, ею используются категории политической экономии (собственность, производительные силы, производственные отношения, средства производства, производство, распределение, обмен, потребление и т. д.), философии (общественное сознание, общественные отношения), социальной психологии (коллектив, личность, поведение, мотивация, идентификация, адаптация, конформизм, конфликтность, взаимодействие), социологии (социальная группа, социальная структура, социальная организация, социальная мобильность и социальная стратификация, социальный статус, социальная роль и социальный престиж), социологии труда (содержание, характер, условия труда, организация труда, отношение к труду и др.).

Специфические категории экономической социологии – это те, которые возникли внутри нее и отражают характерные (именно для нее) угол зрения и подход к общественной жизни. Главные категории этой группы – социальный механизм регулирования экономических отношений субъектов деятельности, социальные механизмы регулирования экономических процессов, экономическое сознание, экономическое мышление, экономическая культура, экономический интерес, социально-экономический стереотип, экономическое поведение (профессиональное, трудовое, предпринимательское, потребительское, монетарное, инвестиционное, миграционное, демографическое и др.).

Методологический подход к развитию экономики как социальному процессу и изучение социальных механизмов как движущей силы этого процесса обусловливают систему категорий экономической социологии. Решение основной задачи экономической социологии – разработка теории, методологии и методики изучения социальных механизмов, регулирующих экономические отношения и процессы, – предполагает использование как социологических, так и экономических категорий с учетом их адаптации к решению поставленной задачи.

Первый уровень представляют две абстрактные категории – экономическая сфера и область социальных отношений. Их содержание отражает характеристики общества, наиболее значимые для понимания процессов, происходящих «на пересечении» экономики и общества как целого.

Третий уровень составляют категории, конкретизирующие содержание социальных механизмов, – экономическое сознание и экономическое мышление, социально-экономические стереотипы, экономические интересы, экономическая деятельность и экономическое поведение, экономическая культура и др.

Определение круга основных понятий экономической социологии дает нам возможность создать методологическую основу исследования социально-экономических явлений с помощью моделей описания и объяснения. Исследуя то или иное явление, необходимо четко представлять, в рамках какой закономерности оно будет изучаться и соответственно каким категориальным аппаратом предпочтительнее пользоваться? Первым этапом исследования всегда идет описание, где исследователь должен определиться, в каких именно понятиях он будет описывать полученные результаты эмпирического исследования.

Социологическое описание в экономической социологии

Социологическое описание – это фиксация результатов эмпирического социологического исследования с помощью выбранной системы обозначений и выражение этих результатов в контексте социологической теории. Описание – переходный этап между опытом и теоретическими процедурами, цель которого – приведение эмпирических данных исследования к тому виду, в котором они оказываются доступными для социального объяснения. Оно складывается из трех компонентов: эмпирических данных исследования; системы обозначений, придающей описанию строгую форму и в ряде случаев наглядность (графики, таблицы, схемы и др.); понятийного аппарата специальной социологической теории, связанного с системой обозначений. Социальные факты систематизируются в соответствии с описательными гипотезами. Разнообразие приемов группировок обусловлено, с одной стороны, характером социальной информации, с другой – целями и задачами, очерченными программой социологического исследования.

Наиболее сильный прием анализа по описательному плану – эмпирическая типологизация, результатом которой является типология, не имеющая конкретного теоретического основания. Развитие и совершенствование методов многомерного статистического анализа расширили возможности этого метода. Методы факторного, дисперсионного, кластерного и других видов анализа позволяют во многих случаях выделять устойчивые группы переменных и тем самым осуществлять эмпирическую типологизацию. Опыт показывает необходимость комплексного подхода с привлечением разных статистических и социологических методов к выделению одних и тех же синдромов и свойств, что облегчает решение проблемы обоснованности полученных результатов84
Соколова, Г.Н. Описание социологическое / Г.Н. Соколова // Экономико-социологический словарь. Минск, 2002. С. 232–233.

Социологическое объяснение в экономической социологии

Социологическое объяснение – раскрытие сущности изучаемого объекта посредством социального закона, которому подчиняется данный объект, либо путем установления тех связей и отношений, которые определяют его существенные черты. Оно предполагает описание объекта, подлежащего объяснению, и анализ последнего в контексте его связей, отношений и зависимостей.

Объяснительная структура включает в себя, с одной стороны, положение или совокупность положений, отображающих объясняемый объект, с другой – совокупность объясняющих положений. При отсутствии одной из них нет и объяснения. Любое объяснение определяется, по крайней мере, тремя факторами: 1) характером объясняемых положений; 2) характером объясняющих положений; 3) характером взаимосвязи объясняемого и объясняющего, т. е. механизмом объяснения.

Характер объясняемых положений выявляется в ходе социологического описания, которое опирается на социальные факты и эмпирические социальные регулярности.

В качестве объясняющих положений выступают законы, закономерности, тенденции, в контексте которых происходит осмысление объясняемого объекта.

Объяснения по характеру их механизма подразделяют на объяснения через собственный закон (теорию, гипотезу) и через модельное объяснение.

Модельное объяснение дается объекту в тех случаях, когда его нельзя объяснить с помощью собственных законов (теорий). В этом и сила и слабость модельного объяснения. Сила – в возможности объяснить объект еще до построения теории, отображающей этот объект; слабость в том, что оно имеет в известной мере предварительный характер. Для построения адекватных объяснительных моделей в социологии имеются две возможности: моделирование социального объекта с помощью другого социального объекта и обращение к известным моделям, например, логико-математическим. Наиболее развитая форма социологического объяснения – теоретическая типологизация на основе законов (закономерностей) по теоретически обоснованным критериям85
Соколова, Г.Н. Объяснение социологическое / Г.Н. Соколова // Экономико-социологический словарь. Минск, 2002. С. 230–231.

Методологически следует четко представлять, при помощи какого понятийного аппарата и в рамках какой закономерности будет изучаться то или иное явление (процесс). В качестве объяснительных теорий среднего уровня обретают все большую силу и новое звучание такие теории, как теория обмена (Г. Хомане, Р. Блау, Г. Беккер, Я. Колеман и др.); функциональная теория стратификации (К. Дэвис, У. Мур, М. Тумин и др.); теория человеческого капитала (Г. Беккер, Д. Минкер и др.); концепция рассеянного знания и «спонтанного порядка» (Ф. Хайек); теория неформального сектора или доминантная парадигма объяснения бедности в странах «третьего мира» (С. Хантингтон, Э. де Сото и др.); теория экономического поведения (П. Хейне, А. Алчиан, В. Аллен и др.).

Система категорий экономической социологии ориентирована на использование языка перспективных экономико-социологических школ. К их числу относятся такие категории, как стратификация, мобильность, организационная культура и организационное поведение, социальный контроль и социальный порядок и др. Некоторые из категорий западных школ (социальные институты, социальный статус, социальная роль и др.) давно вошли в систему языка отечественной социологии и успешно используются в практике исследований. В перспективе масштабы ассимиляции языка мировой социологии неизбежно будут расширяться, что не исключает (а, напротив, стимулирует) разработку собственных концепций и собственной иерархической организации категориального аппарата в соответствии со спецификой развития отечественной экономики.

По мере институционализации экономической социологии, в научный оборот вторгается многообразная «рыночная терминология». Приобретают права гражданства термины: «занятость» и «статус занятости»; «мобильность работников» и «флексибильность фирм и организаций»; «сегментация рынка труда»; «рыночная экономика»; «рационализм и рациональность выбора»; «безработица» и т. д. Эти и многие другие термины представлены и раскрыты в индивидуальных и коллективных научных монографиях, подготовленных в рамках белорусской экономико-социологической школы и передающих атмосферу интеллектуального поиска, оформления мыслительных процессов по поводу тех или иных явлений в некий итог реального знания на данном этапе общественного развития86
Соколова, Г.Н. Рынок труда Республики Беларусь: экономические вызовы и социальные ответы / Г.Н. Соколова. Минск, 2006; Соколова, Г.Н. Социальные проблемы становления инновационной экономики Беларуси / Г.Н. Соколова [и др.]. Минск, 2008; Соколова, Г.Н. Трансформационные процессы в Беларуси и России: социальный аспект / Г.Н. Соколова [и др.]. Минск, 2009.

Читатели приобщаются к работе (а не только к ее результатам работы) с понятийным аппаратом, к знанию того, что изменение концепций в связи с изменением общественной ситуации ощущается в социологии сильнее, чем в физических, химических, биологических и других науках. Как только одни концепции утрачивают свои объяснительные возможности, разрабатываются другие, способные объяснить новые реалии, оснастить их адекватным понятийным аппаратом, ввести в русло существующих или создать новые теории.

Подобная ситуация во многом характерна и для западной научной мысли. Вплоть до 90-х годов в исследовательских и учебных программах экономическая социология чаще появлялась под другими названиями, обозначающими более узкие предметные области («индустриальная социология», «социология трудовых отношений» и т.п.). Сегодня происходит ее постепенная институцио- нализация как особой дисциплины. Так что речь идет не о «чисто российской» проблеме.

Первая задана данного курса лекций - очертить концептуальные рамки экономической социологии как особого исследовательского направления; вторая - представить систематизированный материал для учебного курса «Экономическая социология», который вводится сегодня в качестве одного из основных элементов гуманитарного цикла во все большем числе вузов.

Знание многочисленных экономико-социологических подходов, овладение разнообразным методологическим инструментарием необходимо нам в конечном счете для успешного анализа современного российского общества. Именно эти аналитические возможности в первую очередь определяют для нас актуальность экономической социологии. Тем не менее мы не ставим своей непосредственной целью представление развернутых описаний социально-экономической системы России (или какого-либо иного общества), хотя современным российским проблемам и посвящается специальный раздел. Основная цель состоит в обосновании нового исследовательского направления путем систематизации разнообразных подходов, выработанных экономической и социологической мыслью. Книга в целом написана для России, но не о России. Она предлагает набор исследовательских инструментов, которые целесообразно использовать в экономико-социологическом анализе.

Большинство предлагаемых инструментов нацеливает нас на эмпирические изыскания. Однако рассмотрение наработанных в экономической социологии конкретных методик эмпирических исследований выходит за пределы данного издания.

Общий подход к экономической социологии нередко сводится к следующему: берутся базовые экономические категории («производство», «распределение», «рынок», «прибыль» и т.п.) и на­полняются неким неэкономическим содержанием, показывающим ограниченность «чистого экономизма». Совершенно отказываться от подобной социологической реинтерпретации основных экономических понятий едва ли возможно и вряд ли целесообразно. Однако нужно понимать, что абсолютизация данного подхода способна превратить социологию в «факультативное приложение» к экономической теории, а эконом-социолога - в расплывчатую тень экономиста, пытающуюся «поправить» и превзойти не вполне удачный оригинал. Мы же в большинстве случаев стремимся встать на другой путь: следовать собственно социологической логике, представляя экономическую социологию как процесс разверты вания системы социологических понятий в плоскость хозяйственных отношений.

Методологической основой наших построений выступает сложное переплетение ряда научных направлений и отраслей знания, и в первую очередь:

• американская новая экономическая социология и «социо-экономика» (М. Грановеттер, А. Этциони и др.);
• британская индустриальная социология и стратификацион­ные исследования (Дж. Голдторп, Д. Локвуд и др.);
• немецкая классическая социология (К. Маркс, М. Вебер, В. Зомбарт);
• российская экономическая социология и социология труда (Т.И. Заславская, Р.В. Рывкина и др.);
• история экономической социологии (Р. Сведберг, Н. Смел-сер, Р. Холтон).

Таким образом, мы стараемся черпать из очень разных источников, чтобы набраться сил для прокладывания собственного пути.

Методической основой предлагаемого курса лекций послужило обобщение опыта работы ряда британских университетов (Кент, Манчестер, Оксфорд, Уорвик, Эссекс и др.).

В книге относительно мало используются материалы совет­ских и российских теоретических и эмпирических исследований. Это ни в коем случае не свидетельствует о пренебрежении автора к отечественной мысли. Напротив, мы считаем, что она заслуживает специальных исследований и особого рассмотрения, которое, к сожалению, выходит за рамки данной работы 1 . Дело в том, что российские интеллектуальные традиции (досоветские, советские и постсоветские), при всей своей специфике, очень часто выступают в виде причудливого преломления западных концептуальных схем, перевернутой ипостаси западной традиции (советский марксизм в данном случае не является исключением). Российская мысль сохраняет свой дух и вычерчивает свои планы, но предпо­читает строить «подручными» инструментами из «импортного» материала. Вследствие этого логика заставляет начинать с западных течений мысли, чтобы впоследствии успешнее определить собственные координаты.

То, что термин «экономическая социология» в России лишь недавно вошел в активный научный оборот, конечно, не означает, что таковой в советской социологии не существовало вовсе и ее нужно обустраивать на голом месте. При том, что в Советском Союзе социология вообще долго не признавалась официально, экономическая социология, маскируясь другими именами, тем не менее имела какой-то оперативный простор по сравнению со многими другими социологическими дисциплинами. Официальная марксистская концепция, признавая «относительную самостоятельность» социальных явлений и их «активную обратную связь» с основополагающими производственными отношениями, оставляла определенную нишу для применения социологических подходов.

• 1 Специальный обзор современного состояния отечественных экономико-социологических исследований представлен нами в работе: Радаев В.В. Экономическая социология: основные проблемы и перспективы развития//Под ред. В.А.Ядо- ва. 2-е изд. М., 1997 (в печати). Обзор дореволюционной и советской экономичес­кой социологии см.: Кравченко А.И. Социология труда и производства / Социология в России / Под ред. B . A . Ядова. М: На Воробьевых, 1996. С. 291-322.

Разумеется, все направления экономической социологии в тот период не могли развиваться в равной степени. Традиционно были сильны ее отдельные отрасли, в первую очередь, социология труда, а также социально-профессиональные и экономические аспеюы социальной структуры общества 2 . Такие же, например, «отрасли», как социология рынка труда, теория конфликтов и социология предпринимательства в лучшем случае оставались на периферии исследовательского пространства или проходили по разделу «критики буржуазных теорий». Сегодня существующие учебники по социологии труда требуют серьезной переработки. Главное же состоит в том, что до сих пор отсутствует интегральное представле­ние о предмете экономической социологии. Требуются, таким об­разом, серьезные усилия по концептуальному обобщению и «достраиванию» фундамента экономико-социологического здания.

Первая серьезная попытка категоризации экономической социологии как таковой была предпринята в работах новосибирской школы. Она суммирована в книге Т.И. Заславской и Р.В. Рыбкиной «Социология экономической жизни», вышедшей в 1991 г. (т.е. спустя почти 30 лет после выхода одноименной книги Н. Смелсе- ра). Упор сделан по существу на две темы: «Социальная стратификация» и «Экономическая культура». В рамках новосибирской школы с 1986 г. было начато преподавание курса «Экономическая социология», еще находившегося под сильным влиянием традиционной политической экономии, но по тем временам, безусловно, новаторского. Не относясь непосредственно к числу учеников новосибирской школы, на начальной стадии разработки проблем автор был многим обязан ее трудам. Сегодня же предлагаемые в данной книге подход, выбор основных проблем и способы их раскрытия отличаются достаточно сильно.

Структура книги в значительной степени оригинальна по своему построению и в общем не проста. Она включает десять разделов, в каждом из которых освещаются определенная тема или направление экономико-социологических исследований. Каждой теме отводятся по две-три лекции, в которых раскрываются исходные понятия, сопоставляются классические и современные подходы в соответствующей области.

• 2 Среди тех, кто внес свой вклад в советскую экономическую социологию, следует назвать Е.Г. Антосенкова, Ю.В. Аругюняна, Т.И. Заславскую, А.Г. Здраво- мыслова, ЛЛ. Гордона, Э.В. Клопова, А.К. Назимову, И.М. Попову, Н.М. Рима- шевскую, Р.В. Рывкину, М.Х. Титму, О.И. Шкаратана, В.Н.Шубкина, ВА.Ядова и ряд других. Краткий перечень основных работ приведен в книге: Заславская Т.Н., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни. Новосибирск. М.: Наука, 1991. С. 30-31.

Первый раздел посвящен определению предмета экономичес­кой социологии. Мы подходим к этому определению через спецификацию методологических границ, разделяющих экономическую теорию и экономическую социологию. Первая и вторая лекции раскрывают особенности двух подходов, опирающихся, соответственно, на модели «экономического» и «социологического» человека, в них рассматривается историческая эволюция этих моделей, анализируются попытки экономического и социологического «империализма». Третья лекция завершает исследование непростых взаимоотношений экономических и социологических подходов, а также анализирует методологические попытки их возможного синтеза. Наконец, раскрывается предмет экономической социологии.

Второй раздел также имеет вводный характер. В четвертой лекции мы погружаемся в один из наиболее важных и сложных методологических вопросов, посвященных структуре хозяйственной мотивации и типам рациональности. Здесь мы показываем несводимость этой мотивации к экономическому интересу и многозначность понятия «рациональное экономическое поведение». В пя­той лекции в серии фрагментов, посвященных социологической интерпретации ключевых экономических понятий (собственность и власть, распределение и справедливость, обмен и самоутверждение, потребление и соучастие и др.) развивается положение о социальной укорененности экономического действия.

Первая роль, в которой выступает хозяйствующий субъект, - это роль предпринимателя, поэтому в третьем раздела раскрывается веер подходов к определению предпринимательства как эко­номической функции, рисуется психологический портрет классического предпринимателя, «раскапываются» исторические корни предпринимательского духа. Это неизбежно подводит нас к анализу социальных отношений, в рамках которых формируется предпринимательское действие; к исследованию той среды, из которой выходят предпринимательские группы; и наконец, к фиксации той идеологической нагрузки, которую непременно несет на себе идея предпринимательства.

Непосредственным результатом предпринимательской деятельности выступают организационные структуры. Соответственно, чет вертый раздел посвящен социологии хозяйственных организаций. В восьмой лекции раскрывается специфика экономических и со­циологических подходов к теории фирмы, дается общее понятие «организация», подробно характеризуются ее основные признаки.

Понимание современной организации увязывается с веберовской концепцией бюрократической системы. В девятой лекции рассматриваются исторические типы хозяйственной организации и основные способы утверждения внутрифирменного авторитета (предприниматель, таким образом, превращается в менеджера).

Тема организационных моделей и поведения человека продолжается по существу и в пятом разделе. Здесь речь идет об установлении контроля над трудовым процессом внутри хозяйственной организации: как осуществляются постановка целей и распределение трудовых функций, регулирование ритма труда и оценка выполненных работ. Десятая лекция характеризует эволюцию стратегий управляющих (менеджеров) как доминирующей стороны трудовых отношений. В одиннадцатой лекции мы обращаемся к стратегиям исполнителей - индивидуальным и коллективным, стихийным и организованным.

Для того чтобы начался трудовой процесс, человек должен найти свое место в системе отношений занятости. Анализ проблем создания, распределения и смены рабочих мест находится на пересечении интересов многих дисциплин: экономики труда в ее неоклассическом и институционалистском вариантах, социологии труда и индустриальной социологии, трудовых отношений и социологии профессий. Как происходит поиск работы и рабочей силы, как устанавливается порядок найма и высвобождения работников, что определяет условия и содержание труда, уровень его оплаты и формы сопутствующих льгот - об этом идет речь в шестом разде ле. В двенадцатой лекции проблемы рынка труда рассматриваются с позиции работодателя, а в тринадцатой - с позиции тех, кто предлагает свою рабочую силу. Наконец, четырнадцатая лекция посвящена особой сфере занятости - домашнему хозяйству.

Видимость универсальности экономического поведения человека исчезает, когда мы начинаем рассматривать его на фоне отношений дифференцированных социальных групп. В пятнадцатой лекции седьмого раздела раскрываются основные понятия социальной и экономической стратификации, предлагается оригинальная типология стратификационных систем, демонстрируется многоаспектность стратификационного анализа на примере выделения хозяйственной элиты и «средних классов». Шестнадцатая лекция посвящена трем классическим направлениям стратификационных теорий - марксизму, функционализму и веберианству.

Как бы ни рассматривал экономическое поведение исследователь - неважно, экономист или социолог, - он всегда исходит из неких концептуальных предположений о том, что представляет собой исследуемый мир хозяйства, какое место занимает он в историческом процессе. И в восьмом разделе курса рассматриваются социологические аспекты истории хозяйства. В семнадцатой лекции дается описание ряда моделей однолинейной эволюции экономики и общества, а в восемнадцатой лекции приводятся модели параллельного и циклического развития.

В девятом разделе поднимается сложная и малоизученная проблема формирования экономических идеологий. В девятнадцатой лекции раскрывается общее понятие идеологических систем и описываются их основные типы. Двадцатая лекция содержит социологический анализ трансформации экономических идеологий на материале России последнего десятилетия.

Наконец, возникает вопрос о применении экономико-социо­логических подходов к анализу нашего собственного общества. И последний десятый раздел посвящен описанию российской хозяйственной системы, рассматриваемой сквозь призму введенных ранее социологических категорий. Двадцать первая лекция повествует о советском периоде, двадцать вторая - о постсоветском десятилетии.

На протяжении всей книги центральный объект внимания - действие человека. Мы начинаем с моделей его поведения в экономике и побудительных хозяйственных мотивов, переходя далее к рассмотрению конкретных хозяйственных ролей (предпринимате­ля, менеджера, работника), а также к анализу структурных огра­ничений, в рамках которых разворачивается деятельность человека. Он выступает как носитель культурных норм, член хозяйственных организаций, представитель социальных групп. Постепенно мы движемся к социетальному уровню, на котором действие индивида становится частью более широких панорамных картин хозяйства и общества. При этом за фигурой хозяйствующего субъек­та постоянно незримой тенью следует другая фигура - исследователя, осуществляющего выбор между различными концептуаль­ными схемами. Все наши рассуждения о «реальном поведении» хозяйствующих субъектов ведутся в рамках специфических пред ставлений о человеке и социальных общностях. Именно эти представления и образуют стержень нашей работы.

Поле экономической социологии слишком широко, чтобы его можно было охватить в рамках одной работы. И нетрудно предвидеть закономерные вопросы: почему одни проблемы отражены более, другие менее подробно, а третьих автор вообще не касается. Воистину, «нельзя объять необъятное». Автором отобраны темы, которые кажутся наиболее важными для раскрытия предмета экономической социологии. Конечно, этот выбор в известной степе­ни субъективен, но он ни в коей степени не произволен. По существу каждая из выбранных тем представляет целое направление социологической или экономической теории и заслуживает (точнее, уже давно заслужила) отдельных монографических исследо­ваний. Практически по каждой теме могут читаться и, за некоторым исключением, действительно читаются специальные лекционные курсы, поэтому наше изложение во многих случаях имеет вводный, обзорный характер. В книге не ставится задача дать детальное изложение отдельных концепций. Мы стремимся скорее к выделению основных идей, систематизации разнородных направлений и расстановке ориентиров, по которым читатель при желании сможет самостоятельно разобраться в интересующем его материале, что, конечно, предполагает наличие известного уровня мотивации и профессиональной подготовки.

Содержащиеся в книге материалы, безусловно, могут исполь­зоваться в учебном процессе. В них содержатся многочисленные ссылки на базовую литературу (там где это возможно, с учетом относительной доступности изданий). Собственно и сама книга выросла из лекционного курса, читаемого автором для экономистов и социологов в московских вузах (Высшая школа экономики, Московская Высшая школа социальных и экономических наук и др.).

Книга предназначена для студентов старших курсов социологических и экономических факультетов и вузов, для аспирантов, преподавателей и исследователей в области социологии и экономической теории.

Представляемая вниманию читателя книга - плод длительной работы. И автор хотел бы выразить свою благодарность сотрудникам Сектора экономической социологии Института экономики РАН к.э.н. Я.М. Рощиной, Г.К. Булычкиной, А.В. Луценко и М.О. Шкаратан, совместно с которыми в 1992-1996 гг. выполнялись конкретные экономико-социологические проекты. Хотя в данной книге фактически не используются данные, полученные в ходе реализации этих проектов, тем не менее совместная эмпирическая работа дала пищу для размышлений над множеством проблем.

Автор чрезвычайно признателен руководству «Российского экономического журнала» (А.Ю. Мелентьев, ЮА. Бжилянский) и всем сотрудникам редакции, способствовавшим подготовке и опубликованию в 1994-1996 гг. цикла из шестнадцати статей, ставших первоначальными материалами книги 3 .

Автором было получено немало ценных замечаний от коллег при обсуждении рукописи и отдельных первоначальных материа­лов книги. Я особенно благодарен рецензентам Т.И. Заславской и Р.В. Рыбкиной, а также В. Гимпельсону (лекции 12-13), СЮ. Ро- щину (лекции 12-13), Т. Шанину (лекция 14) и Р. Швери (лек­ция 4).

Важное значение имела техническая помощь, которую на разных этапах подготовки издания оказали О.Н. Куликова, О.И. Мельницкая, Д.Р. Назаргалина, Е.Г. Петракова и Т.М. Седова.

Написание книги осуществлялось при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект N 95-06-17157а).

Издание книги осуществлено при финансовой поддержке Ин ститута «Открытое общество» (программа «Высшее образование»).

• "См.: Российский экономический журнал, 1994. №№ 8-11; 1995. №№ 1-4, 7-8, 10-11: 1996. №* 1-2, 4-6.

Два подхода к человеку в социальной теории

«Экономический подход является все-объемлкицим, он применим ко всяко­му человеческому поведению» Гэри Беккер, «Экономический анализ и человеческое поведение»

«Экономический порядок обычно быва­ет функцией от социального, причем второй обеспечивает первый» Карл Поланъи, «Великая трансфор­мация»

Судьба социологии в нашей стране во многом схожа с судьбой «экономике». Обе дисциплины в течение длительного времени считались «буржуазными», оставались на периферии исследовательского пространства или частично маскировались под «состав­ные части марксизма». Роднит их и нынешний взлет популярности. Трудно предсказать, как пойдет дальше процесс самоутверждения экономической теории и социологии (всякая популярность не вечна), но сегодня обе дисциплины переместились в центр вни­мания, и возникла необходимость определения их методологических границ.

В первых двух лекциях мы собираемся проследить, как формировались и видоизменялись представления об экономическом и социальном действии; назвать имена экономистов и социологов, внесших существенный вклад в эволюцию этих представлений. Ввиду ограниченности объема данной книги мы не сможем изло­жить содержание теорий и ограничимся анализом методологических подходов к поведению человека в экономике. В нашем распоряжении уже имеются примеры удачного описания эволюции представлений о человеке в экономической теории 1 . Хотелось бы, однако, показать человека более полно, разносторонне, каким он видится с двух сторон - авторами экономических и социологических учений.

• 1 См., напр.: Автономов B . C . Человек в зеркале экономической теории. М.: Наука. 1993.

В качестве гипотезы можно предположить, что каждая исследовательская дисциплина имеет внутренний цикл своего развития, который условно можно разбить на шесть этапов.

1. Доклассический этап, когда происходит основание дисцип­лины, определяются ее исходные понятия и вводятся ключевые термины.
2. Классический этап, когда складывается общий дисциплинарный подход, разрабатываются первые системы понятий.
3. Неоклассический этап, или этап профессионализации, в ходе которого четко формулируются системы предпосылок, складывающих «методологическое ядро», идет детальная разработка категориального аппарата, создаются рабочие модели и инструментарий. Одновременно наблюдается интеграция дисциплины и ее обособление от других областей знания.
4. Этап профессиональной зрелости, когда происходит отно­сительно обособленное развитие дисциплины, ее достраивание и заполнение «белых пятен». В этот же период складываются ее основные исследовательские направления, выясняющие между собой методологические отношения.
5. Этап кризиса и экспансии, когда осуществляются корректировка предпосылок и переопределение собственных границ, делаются попытки вторжения в смежные области и активного использования междисциплинарных подходов.
6. Этап фрагментации и переоформления, когда возникает несколько относительно самостоятельных отраслей знания, которые сплошь и рядом перемешиваются со смежными дисциплинами 2 .

Кратко ознакомившись с этими этапами в первых двух лекциях, следуя сначала за экономистами, а затем - за социологами, в третьей лекции мы перейдем к исходному определению предмета экономической социологии.

Лекция 1. Эволюция «экономического человека»

Существует множество подходов к определению набора пред посылок, из которых исходит экономическая теория в моделировании хозяйственного поведения. Нам представляется, что таких исходных предпосылок четыре.

• 2 Переход от одного этапа в развитии научной дисциплины к другому нередко может сопровождаться временными кризисами, связанными с частичной трансформацией ее теоретического «ядра». Они затрагивают в первую очередь господствующую школу, но выглядят как кризис дисциплины в целом. В качестве примеров можно привести кризис рикаряианства в середине XIX в. и маржинализма в первой трети XX в., структурного функционализма Т. Парсонса в социологии в 60-х годах и кейнсианства десятилетие спустя.

1. Человек независим. Это атомизированный индивид, принимающий самостоятельные решения, исходя из своих лич­ных предпочтений.
2. Человек эгоистичен. Он в первую очередь заботится о своем интересе и стремится к максимизации собственной выгоды.
3. Человек рационален. Он последовательно стремится к поставленной цели и рассчитывает сравнительные издержки того или иного выбора средств ее достижения.
4. Человек информирован. Он не только хорошо знает собственные потребности, но и обладает достаточной информацией о средствах их удовлетворения.

Перед нами возникает облик «компетентного эгоиста», который рационально и независимо от других преследует собственную выгоду и служит образцом «нормального среднего» человека. Для подобных субъектов всякого рода политические, социальные и культурные факторы являются не более чем внешними рамками или фиксированными границами, которые держат их в некой узде, не позволяя одним эгоистам реализовывать свою выгоду за счет других слишком откровенными и грубыми способами. Указанный «нормальный средний» человек и положен в основу обшей модели, называемой homo economicus («экономический человек»). На ней, с определенными отклонениями, построены практически все основные экономические теории. Хотя, разумеется, модель экономического человека не оставалась неизменной и претерпела весьма сложную эволюцию.

Классический этап 3 . Фигура «экономического человека», этого «компетентного эгоиста», ведомого «невидимой рукой» к личному и общественному благу, впервые встает в полный рост в трудах классиков английской и французской политической экономии в конце XVIII столетия. Родоначальником положенных в ее основу идей заслуженно считается «великий шотландец» А. Смит (1723- 1790). Человек в его труде «Богатство народов» - это автономный индивид, движимый двумя природными мотивами, - своекорыстным интересом и склонностью к обмену 4 .

• 1 В силу краткости изложения мы не рассматриваем доклассический этап в политической экономии (начало XVII - конец XVIII вв.), когда было введено ее наименование (А. Монкретъен, 1575-1621) и заложены первые камни будущего экономического здания (У. Петти, 1623-1687; П. Буагильбер, 1646-1714; и физиократы во главе с Ф. Кенэ, 1694-1774).

Важную роль во взращивании homo economicus сыграл радикальный утилитаризм Дж. Бентама{ 1748-1832) - последовательного и убедительного проповедника гедонистических принципов. В его «моральной арифметике» основу всех действий человека образует принцип пользы, означающий достижение наибольшего удовольствия и стремление всячески избегать страдания 5 .

Вдохновленная идеями А. Смита, классическая политическая экономия приступает к последовательной рационализации понимания хозяйственной жизни. Эта рационализация связана с упрощением рассматриваемых связей, уменьшением количества вовлекаемых переменных. Признавая в принципе (как само собой разумеющиеся) различия между классами и странами, политико-эко-номы пытаются снять эти различия в своде общеэкономических принципов, которым придается характер объективных законов. Именно выведение общих принципов, а не описание всего богатства хозяйственной жизни ставит своей задачей Ж. Б. Сэй (1767- 1832), обеспечивший победу смитовского учения во Франции 6 . У английского пастора Г. Мальтуса (1766-1834) эти общие принципы приобретают статус естественного закона - печально известного закона о народонаселении, провозглашение которого повлияло на столь многие выдающиеся умы. А с появлением создателя техники экономического анализа Д. Рикардо (1772-1823) ус-тановление объективных экономических законов превращается в основной принцип исследования 7 (у А. Смита, заметим, таких законов еще не было). Правда, важные отступления допускаются уже на этом этапе. Так, более эклектичный «последний классик» Дж. С. Милль (1806-1873) разводит законы производства и законы распределения, уподобляя первые законам природы и представляя вторые как продукт общественного устройства 8 . Но человек все более превращается в свод абстрактных принципов, из которых затем непосредственно выводятся все общественно-экономические отношения 9 .

• 4 Приведем одно из самых известных высказываний А. Смита: «Человек по стоянно нуждается в помоши своих ближних, и тщетно будет он ожидать ее лишь от их расположения. Он скорее достигает своей цели, если обратится к их эгоизму и сумеет показать им, что в их собственных интересах сделать для него то, что он требует от них... Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интере сов. Мы обращаемся не к их гуманности, а к их эгоизму, и никогда не говорим им о наших нуждах, а об их выгодах» (Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Т. I . М.: Соцэкгиз, 1935. С. 17).
• 5 «Природа подчинила человека власти удовольствия и страдания. Им мы обя заны всеми нашими идеями, ими обусловлены все наши суждения, все наши решения в жизни... Принцип пользы подчиняет все этим двум двигателям». И да лее: «Для сторонника принципа пользы добродетель является благом только в виду удовольствий, которые из нее проистекают; порок есть зло только вследствие страданий, которые сопровождают его. Нравственное благо есть благо только вслед ствие своей способности производить физические блага; нравственное зло только по своей способности производить зло физическое» (Бентам И. Принципы зако нодательства. М.: Солдатенков, 1896. С. 4-5).
• 6 См.: Сэй Ж.Б. Трактат политической экономии. М.: Солдатенков, 1896. С. 17, 58-63.

Человек в учении К. Маркса (1818-1883) тоже вполне соответствует канонам «экономического человека». К. Маркс в значительной степени заимствует и экономический детерминизм Д. Рикар- до, и раскритикованные им утилитаристские принципы Дж. Бен-тама. Выступает ли у К. Маркса человек непосредственно в качестве субъекта хозяйственных действий? Нет, индивиду приходится отойти на задний план, а производственные отношения становятся все более бессубъектными, обезличенными. По собственному признанию К. Маркса, фигуры экономических субъектов для него «являются олицетворением экономических категорий, носителями определенных классовых отношений и интересов» 10 (к учению К. Маркса мы далее будем обращаться неоднократно).

Следует подчеркнуть, однако, что практически все основные работы классиков политической экономии насыщены элементами моральной философии. Реализация утилитаристского принципа связывается ими не с освобождением животных начал человека, напротив, она рассчитывает на довольно развитого в умственном и нравственном отношениях индивида, предполагает поддержание благородства характеров. Иными словами, «обыкновенный средний» обыватель еще должен был дорасти до настоящего «экономического человека» 11 .

• 7 «Ради упрощения аргументации Рикардо и его последователи часто рассматривали человека в качестве постоянной величины и никогда не давали себе труда изучить возможные вариации» (Маршалл А. Принципы экономической науки. Т. 3. М: Прогресс-Универс, 1993. С. 197).
• "См.: Милль Дж.С. Основы политической экономии. Т. 1. М.: Прогресс, 1980. С. 337-338.
• 9 Вот как писал об этом восторженный поклонник экономического либера­лизма Ф. Бастиа (1801-1850): «Экономические законы действуют по одному и тому же принципу, идет ли дело о многочисленном сообществе людей, о двух отдельных лицах или даже об одном человеке, обреченном судьбою жить в одиночестве» (Бастиа Ф. Экономические гармонии (обращение к французскому юно­шеству). М.: Солдатенков, 1896. С. 173, 205).
• " Маркс К. Капитал. Т. 1 / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 10.
• "См., напр.: Милль Дж.С. О свободе. СПб.: Котомин, 1882. С. 165.

Неоклассический этап. Если в работах классиков политической экономии наблюдается сложное переплетение экономических и неэкономических, научных и этических подходов, то «маржина- листская революция» 1870-1880 гг. наполнена пафосом методологического очищения экономической теории от «посторонних» примесей в ввде политических и моральных принципов. Модель «экономического человека» в собственном смысле слова появилась именно здесь 12 . При этом маржиналисты смещают фокус в плоскость потребительского выбора, и человек у них предстает как максимизатор полезности. В основе его поведения лежит уже не столько эгоизм, сколько в возрастающей степени экономическая рациональность. Индивид не только исчисляет свою выгоду, но и оптимизирует свои действия, - кстати, дело совсем не простое. «Нормальный» человек уподобляется профессору экономики 13 . Зато его нравственные качества, похоже, перестают интересовать ис­следователей этого направления. Существенно и то, что полезность представляется маржиналистами как функция. Это предполагает введение дополнительных экономических предпосылок относительно характера индивидуальных предпочтений: предусматриваются их устойчивость, транзитивность, монотонность насыщения. В результате открывается путь к использованию математического аппарата.

В рамках маржинализма несколько особняком от математи ческого направления [У. Джевонс (1835-1882); Л. Вальрас (1834- 1910); В. Парето (1848-1923)], разрабатывающего концепцию общего экономического равновесия, стоит субъективистское направление во главе с лидером австрийской школы К. Менгером (1840- 1921) и его последователями Е. Бем-Баверком (1851-1914) и Ф. Ви- зером (1851-1926). Менгеровским человеком движет одна «руководящая идея» - стремление как можно полнее удовлетворить свои потребности. Оно заложено в человеке самой природой и не нуждается в поддержке закона или силе принуждения, свободно от всякого общественного интереса 14 . Новые экономические институты, по Менгеру, возникают вследствие понимания частью предпринимателей выгодности каких-то хозяйственных форм. Остальные имитируют их успешные действия, которые затем подкрепляются мощными силами привычки и закона 15 . Представители австрийской школы последовательно утверждают принцип методологического индивидуализма 16 . Кроме того, человек в их понимании не является «моментальным оптимизатором» и не свободен от ошибок.

• 12 Бессмысленно искать в тексте «Богатства народов» А. Смита особую кон­цепцию «компетентного эгоиста», а знаменитая «невидимая рука» упоминается автором пару раз без всякого акцентирования.
• 13 См.: Автономов B . C . Модель человека в буржуазной политической экономии от Смита до Маршалла /Истоки: Вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. Вып. I . М.: Экономика, 1989. С. 213-219.
• 14 См.: Менгер К. Основания политической экономии / Австрийская школа в политической экономии: К.Менгер, Е.Бем-Баверк, Ф.Визер. М.: Экономика, 1992. С. 150-151, 195.

Попытки синтеза маржиналистских и социологических подходов предпринимаются А. Маршаллом (1842-1924), который пытается ввести в экономическую теорию «человека из плоти и крови» 17 , заставив его действовать в рамках оптимизационных моделей. Но стремление к точности заставляет отбирать формы поведения, которые более устойчивы и доступны измерению в денежной форме. В итоге эмпирические наблюдения над поведением человека и рабочие оптимизационные модели расходятся все дальше и дальше.

Последняя точка в этом расхождении ставится в «споре о методах» (Methodenstreit) К. Менгера с лидером молодой немецкой исторической школы Г. Шмоллером (1838-1917) в 1883-1884 гг. 18 Победа К. Менгера означала разрыв основной ветви экономической теории с историко-социологическими течениями. Наступает пора ее профессионализации и оттачивания рабочих инструментов. Фигуры наподобие Й. Шумпетера, не оставляющие попыток синтеза и говорящие о необходимости включения в экономический анализ экономической социологии, остаются в гордом рдиночестве.

Этап профессиональной зрелости. Он наступает в 20-30-х годах XX в. и связывается в первую очередь с развитием основного нео классического направления (mainstream) в сторону его дальнейшей формализации. В духе В. Парето происходит освобождение экономической теории от всякого рода «психологизмов» (П. Саму- эльсон и др.): уже не важно» что и по каким причинам максимизируется, важны приписываемые человеку логика выбора и последовательность действий.

• 15 Менгер называет это «социологическим способом» объяснения (см.: Менгер К. Исследования о методах социальных наук и политической экономии в особен ности. СПб.: Цезерлинг, 1894. С. 158, 164-166, 269). .
• 16 «То наблюдение, которое мы сперва сделали над изолированным индиви дом, а затем над маленьким обществом, временно отделенным от остальных лю дей, равным образом относится и к более сложным отношениям народа и челове ческого общества вообще» {Менгер К. Основания политической экономии. С. 115).
• 17 См.: Маршалл А. Принципы экономической науки. Т. 1. С. 83.
• 11 К. Менгер отвергает методологический коллективизм историков, критикует номиналистические позиции Г. Шмоллера и отстаивает правомерность дедуктивного выведения законов в противовес эмпирическому описательному подходу (изложение ключевых позиций Methodenstreit см.: Bostaph S . The Methodological De bate Between Carl Menger and the German Historicists // Atlantic Economic Journal . September 1978. Vol . VI . No . 3. P . 3-16).

В результате «кейнсианской революции* достраиваются этажи макроэкономической теории. При этомДмс. Кейнс (1883-1946) хотя и не отказывается от методологического индивидуализма, но ос­лабляет эту предпосылку. Он указывает на то, что индивидуальные рациональные действия далеко не всегда приводят к соответствующему результату на социальном уровне и что существует иная, надындивидуальная рациональность.

Кейнс активно оперирует психологическими факторами (склонность к сбережению, предпочтение ликвидности и т.п.) в определении макроэкономических зависимостей и даже формулирует психологические законы. Однако этот психологизм формален и служит для обоснования единообразия человеческих действий. Кажется, что введенные предпочтения принадлежат обществу вне времени и человеку без национальности 19 .

Альтернативное направление представлено новой австрийской школой (Л. Мизес, 1889-1972; Ф. Хайек, 1899-1992). Если в предположениях Кейнса человек еще в какой-то мере свободен от утилитаризма - способен ограничивать свой эгоизм, ставить мораль­ные проблемы, то человек у Ф. Хайека просто следует традиции и «приспосабливается к неизвестному». Конкуренция производит отбор рациональных и иррациональных правил поведения, часть которых закрепляются в традициях. Ф. Хайек придерживается позиций эволюционного либерализма. Его общий порядок не является продуктом человеческого разума, он возникает спонтанно - в ре­зультате множества частных решений индивидов, использующих доступное им «рассеянное знание» 20 .

Еще К. Менгер ставил под сомнение непогрешимость «экономического человека», нередко принимающего воображаемые блага за действительные, и пробовал ввести в его действия фактор времени. Продолжая эту линию, Ф. Хайек критикует утвердившуюся концепцию равновесия, которая исходит из действия одного человека, имеющего план и не отклоняющегося от этого плана 21 . Трудности, по его мнению, начинаются с появлением нескольких независимых индивидов. Их ожидания могут вступать во взаимный конфликт. К тому же стоит одному изменить свои планы, - а это может произойти из-за изменения вкусов или под воздействием новых фактов, узнанных случайно или в результате специальных усилий, - равновесие тут же нарушится. Закономерно ставится вопрос о роли социальных институтов как устойчивых комплексов регулирующих правил, норм и установок в приобретении и распределении знания между индивидами.

• 19 Что касается психологических законов Дж. Кейнса, то «их психологизм выражается прежде всего в том, что полученные эмпирическим путем закономер ности изменения потребления в связи с изменением дохода объясняются некими внутренними склонностями человека» {Макашева Н.А. Этические основы эконо мической теории. М.: ИНИОН, 1993. С. 46).
• 20 См.: Хайек Ф. Пагубная самонадеянность: ошибки социализма. М: Новос ти, 1992.

На протяжении первой половины XX столетия развивалась и более радикальная альтернатива неоклассическому направлению в лице «старого» институционализма. Первые американские инсти- туционалисты (Т. Веблен, У. Митчелл, Дж. Коммонс) отказываются от атомистического подхода к человеку в пользу органициз- ма. Институты объявляются самостоятельным предметом изучения. Человек «старой» институциональной школы следует не только интересу, но и привычке; его предпочтения изменяются с течением времени; он объединяется в группы и способен вступать в конфликты по поводу властных полномочий. Впрочем, школа как таковая в этот период не возникает, поскольку первым институцио-налистам не удалось выработать единой методологии и четкой системы понятий. Так, у родоначальника направления американского экономиста и социолога Т. Веблена (1857-1929) исследование институтов перемежается суждениями об инстинктах, напрямую выходящими на биологические метафоры человека (следует упомянуть инстинкты к мастерству и соперничеству, самосохранению и завистному сравнению); объяснение институциональных изменений экономическими силами («денежными затруднениями») соседствует с субординацией денежных мотивов в процессе демонстративного потребления 22 .

Привлекает внимание практически не известная у нас фигура Дж. Коммонса (1862-1945). Он исходит из примата коллективного действия, определяет институты как «коллективное действие, контролирующее индивидуальное действие», и разрабатывает концепцию контрактной экономики, построенной на договорных отношениях организованных групп давления (pressure groups) в виде корпораций, профсоюзов и политических партий. Терминология Коммонса не конвенциональна для экономической теории и насыщена правовыми категориями 23 .

• 21 В концепции равновесия «принимается предположение совершенного рын ка, где каждое событие мгновенно становится известно каждому участнику... Ка жется, «экономический человек», - этот скелет в шкафу, которому мы молились и поклонялись, - вернулся через черный ход в виде квази-всеведушего (quasi - omniscient) индивида» (Hayek F . A . Economics and Knowledge // Economica , February 1937. Vol . IV . No . 13. P . 44-45).
• 22 См.: Веблен Т. Теория праздного класса. М: Прогресс, 1984. С. 139-140, 200-206 и др.

В целом работы первых институционалистов оказались на обочине экономической теории, большинство экономистов сочло их умозаключения дорогой в никуда. Но их роль в постановке многих важных проблем признается и по сей день 24 .

В этот период утрачивает остатки влияния молодая немецкая историческая школа (ее линия продолжается скорее эконом-соци­ологами, нежели экономистами). И даже в Германии неоклассика празднует победу. Параллельно из критики «историков» возникает особое течение ордолиберализма «фрайбургской школы». Ее ли­дер В. Ойкен (1891-1950) выступает за сочетание теоретической однородности с принципом историзма. Человек предстает у него в виде целой галереи типов, соответствующих разным «хозяйственным порядкам» 25 . При этом формула каждого типа складывается из ограниченного числа фиксированных принципов, а именно:

• объективное или субъективное следование экономическому
• принципу;
• постоянство или изменчивость уровня потребностей;
• следование принципу максимизации дохода;
• долгосрочное планов;
• сила традиционных связей.

После Второй мировой войны набирает силу административ ный бихевиоризм (Г. Саймон и др.), рассматривающий не только результаты рационального выбора (substantive rationality), но и сам процесс принятия решений, с учетом предела когнитивных возможностей человека (procedural rationality) 26 . Неоклассическая экономика информации (Дж. Стиглер и др.) исходит из того, что человек ищет лучшие варианты до тех пор, пока издержки поиска не превысят ожидаемую экономию. По мнению Г. Саймона (р. 1916), человек ведет себя вполне рационально, но его интеллект и вычислительные способности ограничены (« intendedly rational but only limitedly so »). Зачастую он не доходит до оптимального решения, останавливаясь на каком-то приемлемом для него варианте. Таким образом, его действия характеризуются не совершенной, а «ограниченной рациональностью» (bounded rationality) 27 (подробнее о рациональности экономического действия см. в лекции 4).

• 23 См.: Commons J. Economics of Collective Action. Madison . University of Wis consin Press, 1970 (1950). P. 23-35.
• 24 См.: Hodgson G. The Return of Institutional Economics /Smelser N. t Swedberg R. (eds.). The Handbook of Economic Sociology. Princeton . Princeton University Press, 1994. P. 58-76.
• 25 «Как и при исследовании многообразных хозяйственных форм, мы должны отказаться от обычных затасканных схем и в отношении хозяйствующего челове ка, чтобы увидеть человека в экономике таким, каким он был и каков он есть» (Ойкен В. Основы национальной экономии. М: Экономика, 1996. С. 279).
• 26 См.: Саймон Г. Рациональность как процесс и продукт мышления // Thesis , 1993. Т. 1. Вып. 3. С. 27.

Утверждение Г. Саймона о том, что «человеческое поведение, пусть даже рациональное, не может описываться горсткой инвариантных признаков» 28 , можно считать призывом к активному ревизионизму в области экономической теории, эпоха которого наступила приблизительно в середине 60-х годов.

Этап кризиса и экспансии. Постепенное обособление экономико-математической элиты в послевоенный период неизбежно ведет к серьезному кризису эконометрии ее ких моделей. Нарастает понимание невозможности обходиться без анализа внеэкономических факторов. В этой ситуации одни экономисты, подобно Л/. Фридмену (р. 1912), открыто заявляют о своем безразличии к предпосылкам теории при условии ее хороших предсказательных возможностей 29 . Другие, осознавая теоретическую слабость и неполноту концептуальных предпосылок, пытаются их достроить. И развитие экономической теории во многом идет по пути уточ­нения и ограничения ее допущений (что означает также расширение поля действия экономического субъекта). Под сомнение ставятся то эгоизм поведения, то независимость индивида, то степень его информированности. На этой волне утверждаются очень разные направления экономической теории, которые можно считать «мягкими альтернативами» традиционной неоклассики. На них мы остановимся несколько подробнее.

• 27 «Бихевиористские теории рационального выбора - теории ограниченной рациональности - не обладают простотой, присущей классической теории. Но в качестве компенсации, их предположения относительно человеческих способнос­тей много слабее. Тем самым, выдвигаются более скромные и более реалистичные требования к знаниям и вычислительным способностям людей. Эти теории также не предсказывают, что люди достигают равенства предельных издержек и вознаграждений» (Simon Н. Rational Decision Making in Business Organizations // Ameri can Economic Review . September 1979. Vol. 69. No. 4. P. 496).
• 21 Simon H. Rational Decision Making in Business Organizations // American Economic Review. September 1979. Vol . 69. No . 4. P . 510.
• 29 «Теория не может быть проверена прямым сопоставлением ее предпосылок с «реальностью»... Полный «реализм», очевидно, недостижим, а вопрос о том, является ли теория «достаточно» реалистичной, может быть разрешен только исходя из того, дает ли она достаточно хорошие для данной цели предсказания или лучшие предсказания по сравнению с альтернативными теориями» (Фридмен М. Методология позитивной экономической науки // Thesis , 1994. Т. 2. Вып. 4. С. 49). «Чем более важной является теория, тем более нереалистичны (в указанном смысле) ее предпосылки» (там же. С. 29).

Теории рационального выбора (rational choice). Суть любой теории рационального выбора заключается в следующей предпосылке: среди возможных альтернатив действия человек выбирает то, что, согласно его ожиданиям, наилучшим образом соответствует его интересам при условии заданности его личных предпочтений и ограничений внешней среды™. В рамках данной теории сформировалось несколько направлений, одно из которых представлено чи кагской школой. Ее наиболее яркие представители Г. Беккер (р. 1930) и Дж. Спшглер (р. 1911), В стремлении расширить сферы приме­нения экономической логики они распространяют концепцию накопления капитала на трудовое и потребительское поведение человека. При этом они не считают анализ вкусов и предпочтений «запретной зоной», отданной на откуп другим социальным наукам. Постулируется утверждение о постоянстве вкусов во времени и их одинаковости для разных индивидов и групп (причем не как логическая предпосылка, а как характеристика реального экономического поведения) 31 . Теоретики чикагской школы не считают, что человек обладает всей полнотой информации. Однако это не мешает рациональности его поведения. Напротив, именно экономная трата ресурсов на некий оптимальный объем информации и пренебрежение к информационным излишествам (rational ignorance) становятся важным элементом рациональности.

Общая формула поведения человека, по Г. Беккеру, такова: «Участники максимизируют полезность при стабильном наборе предпочтений и накапливают оптимальные объемы информации и других ресурсов на множестве разнообразных рынков» 32 . А все изменения в поведении объясняются изменениями цен и доходов.

В целом некогда «периферийные» направления экономичес­кой теории, вторгающиеся в области социологии и других соци­альных наук, пережили трудные времена. Ныне они намного более благосклонно принимаются сообществом экономистов и начинают претендовать на место в «теоретическом ядре». Достаточно посмотреть на список лауреатов Нобелевской премии по экономике, которую получили: теоретики рационального выбора Дж. Бьюкенен и Р. Фогель; институционалисты Г. Мюрдаль и Д. Норт; основатель теории трансакционных издержек Р. Коуз и бихевиорист Г. Саймон (единственный «полусоциолог»). А главный «интервент» Г. Беккер (тоже нобелевский лауреат) возглав­лял в качестве Президента Американскую экономическую ассоциацию.

Заключение. В большинстве упомянутых выше теорий, при множестве отступлений от исходной модели и разносторонней критике «экономического человека», все же сохраняется приверженность усредненному подходу к человеку, действия которого заданы сетью безличных обменных или контрактных отношений. В конечном счете социальные институты выводятся из некой «натуры человека», или из того, что Ф. Найт (1885-1972) называл «человеческой природой, как она нам известна» (« Human nature as we know it »),

В рассмотрении этой человеческой природы ударение делается, как правило, на индивидуально-психологические факторы (А. Маршалл даже объявлял экономическую теорию «психологи­ческой наукой»). Действия, подчиненные складывающимся социальным нормам, остаются на обочине без особого внимания 52 . Общая логика в конечном счете такова: если что-то не поддается рациональному логическому объяснению, оно относится к области социальных, политических и психологических факторов. Люди не ведут себя рационально? Виной тому их «психология», «эмоции». Что же касается периодических рейдов в зоны социологических проблем, то они совершаются, как правило, без особого знания социологических традиций.

Наконец, несмотря на возникающий порою интерес к историческим и социологическим проблемам, большинство экономистов остаются на принципиально внеисторических позициях. Никто особенно не возражает против того, чтобы учитывать факт развития. Но многие вслед за К. Менгером считают это требование банальностъю, полагая, что исторические формы и так даны нам сегодня в своем снятом виде. Фактически в качестве универсальной предпосылки берется частнокапиталистический порядок.

• 52 «Экономисты предпочитают когнитивную психологию культурной антропологии» (DiMaggio P . Culture and Economy / Smelser N . t Swedberg R . (eds .). The Handbook of Economic Sociology . P . 29).

То, как складывались альтернативные подходы к поведению человека, мы рассмотрим в следующей лекции.

Исследуемую проблему можно отнести как к области социологии, так и к области экономики.

Экономика изучает производство, проблемы товаров и услуг, спрос и предложение, экономическое поведение человека вообще, использование денег и капитала. Социология, в свою очередь стремится разработать модели экономического поведения различных групп и исследовать экономические силы, влияющие на жизнь людей. Таким образом, социология интересуется прежде всего социальным поведением человека в различных экономических действиях. Эта специальная отрасль социологии называется экономической социологией. Таким образом, предмет данного исследования лежит в сфере экономической социологии.

А определение предмета экономической социологии можно назвать применением социальной методологии к исследованию экономических объектов.Т. И. Заславская и Р. В. Рывкина считают, что˸ ʼʼобъект экономической социологии - взаимодействие двух основных сфер общественной жизни˸ экономической и социальной, соответственно взаимодействие двоякого рода процессов˸ экономических и социальных.Особенность этого объекта состоит в том, что описываются не отдельно взятые тенденции, наблюдаемые в сфере экономики и общества, и даже не взаимосвязи между ними, а нечто более сложное˸ механизмы, которые порождают и регулируют эти взаимосвязи (так, распределительные отношения - это феномен экономики, но в базе этих отношений лежит определенный регулирующий их социальный механизм поведения и взаимодействия социальных групп, от которых зависит характер распределения благ)ʼʼ.Социология вскрывает и описывает социальные механизмы, от которых зависит характер их протекания˸ сопровождаются они ростом экономических показателей или, напротив, их снижением; порождают положительные социальные последствия или отрицательные. Следовательно, в центре внимания экономической социологии находится влияние социальных регуляторов на экономическое развитие.Экономическая социология описывает взаимосвязь социального и экономического, но значимость её сторон этой на разных этапах развития общества, в разных конкретно-исторических условиях не остается одинаковой.Однако нужно ещё раз подчеркнуть, что объектом экономической социологии является не какое-либо отдельное звено, а вся совокупность взаимосвязей экономической и социальной сфер общественной жизни.Наиболее распространенной является трактовка социальной сферы как комплекса сфер общественной жизни, реализующих функцию расширенного воспроизводства человека как производительной силы и как личности. В число таких сфер обычно включают производство, семью, образование, политику и др.
Размещено на реф.рф
Социальные отношения рассматриваются при этом чрезвычайно широко. Однако при таком понимании социальная сфера, по существу, отождествляется с обществом, в силу чего анализ её взаимоотношений с экономикой затрудняется. Более правильным можно считать следующее утверждение˸ при сохранении традиционного представления о наличии рядоположенных, относительно самостоятельных экономической и социальной сфер общественной жизни, анализ взаимоотношения экономического и социального вообще невозможен.Заславская отмечает, что˸ ʼʼсамо по себе выделение таких сфер оправдано˸ оно отображает стремление изучить их общественные функции, провести структурно-функциональный анализ общества. Но при этом игнорируются два обстоятельства. Во-первых, внутри экономической сферы протекает много процессов, носящих социальный характер.
Размещено на реф.рф
Во вторую очередь, много экономических процессов попадает внутрь социальной сферы. Базируясь же на представлении о частично совпадающих друг с другом сферах, анализировать взаимосвязь экономического и социального невозможно. (Для уточнения методологии такого анализа нужно, прежде всего, четко определить содержание исходных понятий˸ экономической сферы общества, с одной позиции, и социальной - с другой)ʼʼ.

Взаимосвязь социологии и экономики. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Взаимосвязь социологии и экономики." 2015, 2017-2018.

18. Экономическая социология: понятие, сущность

Экономическая социология - направление социальных исследований, предполагающее анализ экономической деятельности с позиций социальной теории.

Существует несколько направлений в экономической социологии: старая экономическая социология (Карл Маркс, Макс Вебер, Зомбарт, Йозеф Шумпетер, Эмиль Дюркгейм и другие) , новая экономическая социология, она же неоинституциональная экономика (Рональд Коуз, Марк Гранноветер, Нил Флигстайн, Дж. Коулман, В. Радаев, Дуглас Норт, Кеннет Эрроу (Кenneth Arrow), Джордж Стиглер (George Stigler), Армен Алчиан (Armen Alchian), Гарольд Демсец (Harold Demsetz), Оливер Уильямсон (Oliver Williamson), В. Зелицер и целый ряд других), а также отечественная новосибирская школа экономической социологии (Т. И. Заславская, Р. И. Рывкина, З. И. Калугина, Т. Ю. Богомолова, П. С. Ростовцев, Е. Е. Горяченко, Г. Кирдина, О. Э. Бессонова и целый ряд других) и белорусская экономико-социологическая школа (Г.Н. Соколова, О.В. Кобяк и др.).

Эта дисциплина изучает всю совокупность социально-экономических процессов, касаются ли они рынков или государства, домохозяйств или отдельных людей.

Это направление использует самые разные методы сбора и анализа данных, включая социологические методы. И самое главное, это особый подход, опирающийся на специфические представления о действии человека, развитии хозяйства и общества.

Экономическая социология сторонится модели человека, предложенного традиционной экономической теорией. «Экономический человек» слишком эгоистичен и изолирован от других людей, непомерно рационален и информирован. Он действует как автомат, подчиненный логике экономического интереса. В то время как экономическая социология не превращает человека в социологический автомат, столь же бездумно подчиняющийся предписанным нормам. Человек в экономической социологии способен переключаться с одной логики действия на другую, проявляя одновременно волю и гибкость. Это человек, способный на стратегию - последовательные и рефлексивные действия, простраивание собственного будущего. При этом «наш» человек не висит в безвоздушном пространстве. Он включен в сплетение формальных и неформальных сетей, входит в качестве начальника или подчиненного в разные организации, действует в составе социальных групп, принадлежит к локальным и национальным общностям.

На данный момент можно выделить следующие течения новой экономической социологии:

· Социология рационального выбора

· Сетевой подход

· Новый институционализм

· Культурноисторический подход

· Этнографический подход

Социология рационального выбора основывается на теории социального обмена и экономических теорий рационального выбора. Концепция рационального действия индивидов переносится на поведение всей системы, состоящей из тех же самых индивидов. Идея перенести принципы методологического индивидуализма на уровень корпоративных акторов родилась в ответ на неспособность экономистов объяснить такие хозяйственные явления, как возникновение паники на бирже или отношения доверия в обществах взаимного кредитования.

Направление экономической социологии, формирующееся в рамках сетевого подхода, обнаруживает содержательную связь со структурной теорией обмена Марселя Мосса и Клода Леви-Стросса. В данной теории современное хозяйство представляется как совокупность социальных сетей - устойчивых связей между индивидами и фирмами, которые невозможно втиснуть в рамки традиционной дихотомии «рынок - иерархия». Эти сети формальных и неформальных отношений позволяют находить работу, обмениваться информацией, разрешать конфликтные ситуации, выстраивать доверие. Экономические отношения, таким образом, тесно выстраиваются с социальными.

Новый институционализм в социологии появляется в конце 1980-х - начале 1990-х годов. Сетевые связи между индивидами и фирмами представляются как множественные, многозначные, подвергаемые хозяйственными агентами различным интерпретациям и оценкам. Под институтами здесь понимаются не абстрактные нормы и ценности, а формальные и неформальные правила, которые регулируют практики повседневной деятельности и поддерживаются этими практиками. В рамках американской социологии новый институционализм развивается по двум основным направлениям: культурно-ориентированному и властно-ориентированному. Во Франции активно развивается новый французский институционализм.

19. Семья как социальный институт и малая социальная группа

Семья – неотъемлемая ячейка общества, и невозможно уменьшить ее значение. Ни одна нация, ни одно сколько-нибудь цивилизованное общество не обходились без семьи. Обозримое будущее общества также не мыслится без семьи. Для каждого человека семья – начало начал. Понятие счастья почти каждый человек связывает, прежде всего, с семьей: счастлив тот, кто счастлив в своем доме.

Классическое определение семьи гласит, что семья - это малая социальная группа, члены которой связаны браком, родительством и родством, общностью быта, общим бюджетом и взаимной моральной ответственностью.

Семья один из самых древних социальных институтов. Она возникла намного раньше религии, государства, армии, образования, рынка.

Конечно, между понятиями “брак” и “семья” существует тесная взаимосвязь. Недаром в литературе прошлого, а иногда и настоящего, они нередко используются как синонимы. Однако в сути этих понятий есть не только общее, но немало и особенного, специфического. Так, ученые убедительно доказали, что брак и семья возникли в разные исторические периоды. Семья представляет собой более сложную систему отношений, чем брак, поскольку она, как правило, объединяет не только супругов, но и их детей, а также других родственников или просто близких супругам и необходимых им людей. Методологической основой понимания причин, побуждающих людей объединяться в семейные группы, создавать устойчивые связи и взаимодействия, выступают потребности человека.

Структура потребностей человека, согласно модели американского психолога А. Маслоу, делится на:

1) Физиологические и сексуальные потребности;

2) Потребности в безопасности своего существования;

3) Социальные потребности в общении;

4) Престижные потребности в признании;

5) Духовные потребности в самореализации;

Сущность семьи рассматривается, прежде всего, через ее функции. Понятие “функции семьи” отражает систему взаимодействия семьи и общества, а так же семьи и личности. Под функциями семьи понимается способ проявления активности жизнедеятельности семьи и ее членов.

Явления и процессы, а так же взаимодействия между ними и их взаимоотношения, функционирование и развитие. Специфика социология как науки в том, что она изучает каждое проявление человеческой жизнедеятельности в социальном контексте, т.е. во взаимосвязи с обществом в целом, во взаимодействии различных сторон, уровней этой общественной системы. Сорокин П. - “Социология изучает явления...

Общественной системы; во-вторых, выявить специфические для предметной сферы внутренние взаимосвязи и закономерности. Социальные социологические теории дают ответы на актуальные проблемы современности. Прикладная социология, как и теоретическая, является составной частью единого социального развития. Но в отличие от той части, которая изучает и теоретически отражает фундаментальное, общие, базовые...

Прощения у вас. За характер - скажем, не подарок, За неосторожные слова, И за то, что мучил Вас немало Я аббревиатурой "БСК". 3. Особенности и развитие Уральской школы социологии Уральская школа "заявила" о себе рядом особенностей. ü В ее рамках шло параллельное развитие сразу трех "ветвей" российской социологии - вузовской, академической, производственной (заводской), ...

Будь то материальные объекты, социально-политические процессы, интересы населения или что-либо иное, живущее вне субъективного сознания корреспондентов-постмодернистов. Мы подошли к вопросу о сходстве и различии социологии и журналистики. Как ни парадоксально, родственность этих форм познания и отражения мира основывается на том, что они поставляют приблизительную (с математической точки зрения) ...

Социология экономики (экономическая социология) - самостоятельная отрасль социологического знания, предметом исследования которой являются законы становления, функционирования и развития системы отношений между людьми, социальными группами, социальными общностями, социальными институтами во взаимосвязи с системой экономических отношений (т.е. отношений по поводу производства, распределения, обмена и потребления).

Методологической основой экономической социологии являются позитивизм (Конт, Спенсер, Дюркгейм), материалистический метод (Маркс), метод понимающей социологии (Вебер), метод формальной социологии (Зиммель), структурно-функциональный анализ (Парсонс), экономическая феноменология (Грановеттер). Начало становления экономической социологии относится ко второй половине ХIХ века. Как самостоятельная дисциплина она оформилась в середине ХХ столетия.

В широком смысле социология экономики изучает социальные закономерности экономического развития общества и социальную эффективность экономических решений, также она изучает проблемы мотивации экономической деятельности, экономическое поведение различных социальных групп, влияние социальных отношений и различных форм организации трудовой деятельности, социальных норм и социальных ценностей на повышение производительности труда, улучшение качества продукции.

Социология экономики исследует экономические явления и процессы как результат деятельности людей, занимающих разное положение в социальной структуре общества и имеющих разные интересы, и ставит целью анализ развития экономики как социального процесса, отражающего специфическое поведение и взаимодействие отдельных социальных групп и слоев общества. Т.е. социология экономики интересуется поведением людей в различных экономических действиях. Объектом социологии экономики служат не столько ряды взаимосвязанных экономических и социальных явлений, сколько механизм связи экономического и социального развития, с одной стороны, и социальный механизм развития экономики, с другой.

Социальный механизм развития экономики реализуется применительно к разным уровням территориальной структуры общества (республике, региону, области, городу, району), а также к уровням организационной структуры производства (ведомству, предприятию, цеху). На каждом уровне этих структур функционируют специфические группы людей, осуществляются особые виды деятельности и поведения, достигаются различные результаты. Это дает основание говорить о множестве частных механизмов, действующих на разных уровнях территориальной и организационной структур экономики.

Изучение социального механизма развития экономики направлено как на фиксацию его нормального функционирования, так и на выявление дисфункций, противоречий и трудностей в развитии экономики. Социологический анализ причин дисфункций социального механизма должен осветить специфическое положение отдельных социальных групп, являющихся субъектами механизма, а также условия, от которых оно зависит, должны быть вскрыты специфические интересы и потребности субъектов экономических отношений, степень удовлетворения их обществом.

Социологический подход позволяет рассматривать явления экономики с помощью большого числа переменных, характеризующих как различные аспекты общественных систем, так и факторов, определяющих положение человека в обществе. Это дает возможность увидеть новые грани проблемы, которые при чисто экономическом подходе оказываются вне поля исследования. Главный представитель американской школы экономической социологии Дж. Смелсер писал, что «социология экономической жизни занимается изучением того, какими способами эти символы (т.е. конкретные элементы культуры, мировоззрения и т.д.) облегчают либо затрудняют различные виды экономической деятельности и какими способами экономическое поведение ведет к изменению культурных символов».

Таким образом, разграничение представлений об экономическом и социальном действии, о природе хозяйственного поведения «человека экономического» и «человека социологического» явилось основной предпосылкой появления экономической социологии. Одной из главных причин повышенного внимания к проблемам экономической социологии в современной науке - это осознание узости «чистого экономизма», понимания его недостаточности для осмысления сложнейших проблем сегодняшнего дня.

Задачей экономической социологии становится выяснение конкретных путей и способов влияния социальных характеристик общества на развитие экономики, а уровня развития и состояния экономики - на социальные отношения. Знание основ экономической социологии позволит руководителю определять социальные резервы и ресурсы для выполнения экономических задач, определять социальную базу и социальные последствия в экономической деятельности, а также будет способствовать формированию практических навыков самостоятельного проведения прикладных социологических исследований экономической деятельности людей.