Лев николаевич кекушев работы. Кекушев, лев николаевич. Савва Мамонтов и доходные дома
В Тамбове имя московского архитектора Льва Кекушева известно всем, кто знаком с историей строительства особняка Михаила Асеева.
В первое десятилетие ХХ века Кекушев создал свой вариант московского модерна, определив облик целых районов города.
Любой, кто хоть раз прогуливался по Остоженке, обращал внимание на необычный особняк, похожий на «пряничный домик» с башней и ажурным балконом. Его автор — архитектор Лев Кекушев, один из главных представителей московского модерна.
Как многие архитекторы, повлиявшие на облик нынешней столицы, родился Кекушев не в Москве — в Вильнюсе, где служил по военному ведомству его отец и жила вся семья. Учиться мальчика, с детства проявлявшего художественные наклонности, отправили в столицу, в Санкт-Петербургский институт гражданских инженеров, дававший общее архитектурно-строительное образование. Кекушев проявлял себя хорошо, его акварели хвалили на студенческих выставках, и по окончании учебы он был зачислен в Техническо-строительный комитет Министерства внутренних дел, что обещало неплохую карьеру. Но уже через год молодой архитектор круто изменил свою жизнь — оставил государственную службу и переехал в Москву. Причины такого решения не известны, но можно предположить, что творческая энергия требовала иных масштабов и степени свободы, чем мог предложить амбициозному юноше Петербург.
Как показало время, выбор его был исключительно верным. В Москве он быстро наладил контакты с главными заказчиками построек — банкирами, купцами. Он строил много, заказы были разнообразны — частные особняки, доходные дома, общественные постройки, загородные дачи, железнодорожные станции. Он легко брался и за «переделку» интерьеров: именно Кекушев адаптировал особняки двух крупнейших меценатов — Сергея Щукина и Ивана Морозова — под демонстрацию их блестящих собраний французской живописи.
Не все постройки Кекушева сохранились в первоначальном виде, но следы некоторых его работ можно найти в неожиданных местах. Например, на Ярославском вокзале зал ожидания украшает арочная галерея с приземистыми колоннами из темного лабрадора с золочеными капителями — в конце XIX века здесь был крытый перрон железнодорожной станции, построенной по заказу богача и ценителя искусств Саввы Мамонтова, строившего и всю Московско-Ярославскую железную дорогу. Кекушевский перрон в 1890-х годах считался самым монументальным и роскошным в Москве, но несколько лет спустя оказался внутри нового здания вокзала, заказанного другому выдающемуся мастеру модерна Федору Шехтелю.
Впрочем, посвященную Кекушеву прогулку стоит начать не с вокзала, а с улицы Остоженки. На небольшом участке здесь сконцентрировалось несколько его построек и практически не сходя с места, можно понять, какая она — кекушевская Москва. Разнообразная, разноцветная, представлявшая разные варианты нового стиля.
Особняк А. И. Кекушевой
ул. Остоженка, 21
Архитектурный образ этого необычного здания был разработан Кекушевым в 1899 году для особняка Саввы Мамонтова, который планировалось построить в районе Тверского бульвара. Но заказчик обанкротился, дом построить не успел, и Кекушев использовал готовый проект в собственном московском доме (построен в 1900 — 1903 гг.). Внешне здание напоминает миниатюрный сказочный замок — подобные архитектурные формы были популярны в Европе во второй половине XIX века, в эпоху эклектики, и часто использовались при постройке загородных вилл. Здесь же «замок» — асимметричный, с объемами разной высоты и романтической граненой башней — был адаптирован для центра города и превратился в яркий акцент Остоженки.
Хотя постройка уникальна и ничего подобного больше Кекушев не создавал, в некоторых деталях хорошо виден его почерк. Сложный ритм разнообразных по форме оконных проемов, вставки с рельефным растительным орнаментом будут встречаться в его постройках и дальше. По всему видно внимание архитектора к деталям, но здесь особенно мастерски сделан каменный цоколь с красивым окном полуподвала.
Сейчас дому недостает одной значительной детали — главный фасад завершала огромная скульптура льва, причем не лежащего, не спящего, а стоящего с гордо поднятой головой. Так проявились европейские архитектурные впечатления зодчего — лев напоминал скульптуру Рудольфа Вейера, украшавшую плотину и шлюз в Нюссдорфе в Вене, построенные по проекту знаменитого архитектора того же времени Отто Вагнера. В то же время это был намек на имя владельца и архитектора (львиные маски часто будут появляться в декоре кекушевских построек в качестве своеобразной «подписи» мастера). Чтобы воссоздать мысленно первоначальный облик здания, придется отказаться от нынешнего густо-розового цвета — изначально стены покрывал светлый облицовочный кирпич, с которым красиво контрастировали по цвету и фактуре оштукатуренные белые оконные обрамления и лепнина, которая была более темной.
Доходный дом А. И. Кекушевой
ул. Остоженка, 19, стр. 1
По соседству с собственным особняком в следующем же году Кекушев построил доходный дом, записав его также на имя жены Анны Ионовны Кекушевой. У довольно скромного протяженного здания нет ярко выраженных объемных акцентов, но ощущение движения и волны, столь любимой модерном, заметно в форме карниза, описывающего дугу над аркой в правой части фасада. Интересны и необычны оконные обрамления, которым Кекушев в своих постройках всегда уделял особое внимание. Проемы окон превращены в глубокие ниши — характерный прием индивидуального стиля зодчего. Сложная и изысканная форма оконных обрамлений содержит разные архитектурные элементы. Но что сразу выдает модерн — лепные вставки в виде листьев и плодов каштана, одного из растений — фаворитов нового стиля, и маленькие изящные завитки у окон второго этажа.
Доходный дом В. И. Грязнова
ул. Остоженка, 17
Следующее здание также построил Кекушев. Его владелец, купец Василий Иванович Грязнов, разбогател на торговле чаем и в 1901 году заказал архитектору доходный дом на Остоженке, рядом с Воскресенской церковью XVII века, уничтоженной в советское время. Среди построенных Кекушевым доходных домов этот однозначно признан специалистами одним из лучших. Асимметричная композиция фасада выглядит внушительно благодаря крупному масштабу составляющих элементов. Посмотрите на фасад чуть издали, с противоположной стороны улицы — архитектор делит его на контрастные блоки, чередуя светлый кирпич и оштукатуренную поверхность, благодаря чему здание простой по сути формы не кажется монотонным или скучным.
У окон пластически сложные обрамления с рамками, нишами, которые создают дополнительную игру света и тени на фасаде и подчеркивают рисунок основных архитектурных форм. Эффектная деталь — арочное обрамление полукруглого окна на третьем этаже на углу здания с небольшой подчеркнуто строгой скульптурной маской в шлеме.
Прямо напротив дополняет ансамбль «кекушевской Остоженки» еще одна его постройка.
Особняк В. А. Лыжина
ул. Остоженка, 24
История этого городского владения прослеживается с середины XVIII века — менялись владельцы участка, здания возводились и перестраивались, и вот для очередных изменений по новой моде и под нужды нового владельца в 1901 году был приглашен Лев Кекушев. В это время дом принадлежал Владимиру Александровичу Лыжину, почетному гражданину Москвы, которому вместе с домом перешел по наследству и семейный бизнес — текстильная фабрика в подмосковной Ивантеевке (над ее зданиями тоже работал Кекушев) и торговый дом «Лыжин Ив. и сыновья», торговавший сукном в Черкасском переулке. Архитектора, судя по всему, выбрали «по-соседски», во всяком случае, свой оригинальный декор фасад старинного особняка получил практически одновременно со строительством кекушевского дома
Особняк Лыжина — классический в своей основе. Кекушев не перестраивал его полностью, лишь изменил фасад и присоединил одноэтажные строения справа и сзади. Все детали отделки имеют плавные, гармоничные очертания, свойственные модерну. А самый узнаваемый мотив стиля, общий для разных стран, национальных школ и архитекторов, расположен по центру фасада над мезонином — женская головка с развевающимися волосами.
Существенное место в композиции фасада занимают львиные маски — они украшают кронштейны, поддерживающие карниз и кованые полотнища ворот. А теперь стоит оглянуться, еще раз взглянуть на дом Кекушева, мысленно дорисовать утраченного льва и представить этот театрализованный скульптурный диалог. Почти игрушечные львиные головки с грозным оскалом были обращены к своему собрату через улицу, гордо поднявшему голову и не удостаивавшему их даже взглядом.
Интерьеры особняка были выполнены в разных стилях, и как это часто случалось у Кекушева, в отделке щедро использовалось дерево. Самый интересный из сохранившихся элементов первоначального декора — потолок в гостиной первого этажа. Промежутки между деревянными балками украшены трафаретной живописью, а по верху стены тянется полоса яркого фриза с изображением цветов. Сейчас особняк находится в частной собственности, но ему повезло: его владелец увлечен творчеством Кекушева, а потому все уцелевшие детали отреставрированы, а утраченные —восстановлены.
В статье использованы материалы из книги «Архитектурное наследие России. Лев Кекушев» . М.: Издательский дом Руденцовых, 2013 г.
Продолжение следует.
Лев Николаевич Кекушев был первым выдающимся московским архитектором, который работал в стиле модерн. Архитектор придерживался раннего франко-бельгийского варианта модерна, его профессиональной особенностью стала скрупулезная проработка внутренних интерьеров. Авторским знаком Кекушева, своеобразным автографом, были статуя или барельеф льва в своде здания.
Биография Льва Николаевича Кекушева полна темных пятен. По одной версии он родился в 1863 году в Вильно (Варшавская губерния), по другой - в Саратове Симбирской губернии. Точная дата смерти также не установлена, предположительно это произошло в 1916-1919 годы.
Получив среднее образование в Вильно, Кекушев в 1883 году поступил в Институт гражданских инженеров в Санкт-Петербурге. По окончании института (1889 г.) с правом на чин 10 класса по табели о рангах, Кекушева зачислили в Техническо-Строительный комитет МВД. Вначале он работал помощником при строительстве зданий и водонапорной башни на скотобойнях Санкт-Петербурга, а спустя год, в 1890 г., молодой специалист переехал в Москву, и поступил на стажировку к С.С. Эйбушицу (Эйбушитцу) - известному в Москве архитектору и художнику. За время обучения Кекушев овладел различными прикладными декоративными техниками: ковкой, гальванопластикой, травлением по стеклу и металлу. В качестве помощника Эйбушица в эти годы Кекушев участвует в постройке Центральных бань и Охотного ряда.
В 1893 году, закончив стажировку, Кекушев открывает собственную архитектурную фирму и отдает предпочтение преимущественно частной практике и преподаванию. С 1898 по 1899 г.г. Кекушев работал преподавателем в московском Техническом училище, именно для нужд училища он построил химическую лабораторию на ул. 2-й Бауманской. В это же время он преподавал серебрение, железную ковку и композицию и в Строгановском художественно-промышленном училище (до 1901 г.), а затем, по 1904 г. Лев Николаевич работал в Московском инженерном училище путей сообщения. В период с 1893 по 1897 годы он находился на посту участкового архитектора, и уже самостоятельно построил здание с элементами мавританского стиля (почти исключительный случай в его практике) для богадельни имени Гера на Верхней Красносельской улице.
В 90-х годах начался постепенный переход Кекушева к модерну. Вначале это касалось декоративных деталей, что можно проследить на примере балконных решеток доходного дома Григорие-Богословской церкви, который Кекушев построил совместно с С.И. Тихомировым на ул. Большой Дмитровке (1888-1893 г.г.) и по некоторым другим его работам. В 1894-1896 годах Кекушев вместе с другим московским архитектором, С.С. Шуцманом, занимался перестройкой особняка Т. Коробкова. В результате, этот дом, расположенный на ул. Пятницкой был выполнен уже ближе к стилю модерн, но сохранял отчетливые черты эклектики. Следующая работа архитектора - доходный дом Хлудовых является еще более ярким образцом модерна в архитектуре. Это здание принадлежит к числу наиболее известных московских памятников архитектуры 19 века.
Первое свое здание в стиле модерн Лев Николаевич Кекушев построил в 1893 году. Это был доходный дом в Варсонофьевском переулке. В наши дни дом был перестроен. Фасад здания при перестройке сохранили, а внутренние интерьеры были полностью утрачены. Новую манеру поддержали основные московские застройщики (Якоб Рекк) и меценаты, в числе которых были Кузнецовы, Носовы, Хлудовы, Морозовы. К архитектору приходит известность и финансовый успех, он становится одним из самых популярных специалистов в этой сфере.
В 1898 году Лев Николаевич построил для своей семьи дом в Глазовском переулке (дом №8). В отделке дома отчетливо прослеживались традиции романской строительной школы: растительные орнаменты, каменный цоколь и редкие ордерные фрагменты. Это здание так понравилось промышленнику А.Г. Листу, что он предложил архитектору продать ему дом за небывало большую сумму. Лев Николаевич согласился, и у здания появился новый хозяин.
В дальнейшем развивая вариант романского модерна, Кекушев не остановился на создании особняков, напротив, он старался проектировать сооружения различного функционального назначения. Так, в 1898 году Кекушев занимался строительством железнодорожной станции Одинцово (Московско-Брестская ж/д), здание вокзала в Царицыне, а в 1899-1900 годах совместно с С.С. Щуцманом построил Никольские (Иверские) торговые ряды. Также вместе с Шуцманом Кекушев перестраивал особняк М.С. Саарбекова, расположенный на Поварской улице. В это же время архитектор перестроил еще один особняк - это был дом И.И. Некрасова на Гоголевском бульваре.
В 1898 году Льва Николаевича Кекушева назначили на пост главного архитектора Московского Домостроительного Общества, занимавшегося строительством гостиницы Метрополь, а также он был выбран главным архитектором Санкт-Петербургского Общества Страхования, планировавшего начать в Москве строительство фешенебельных особняков в новом стиле модерн.
Спустя год после назначения Кекушева на пост главного архитектора Домостроительного общества, был объявлен конкурс на лучший проект для гостиницы Метрополь, победу в котором одержали Л. Н. Кекушев и Н.Л. Шевяков. Но Савва Морозов, владелец строящейся гостиницы, отдал подряд архитектору Вильяму Валькоту, занявшему четвертое место в конкурсе. Не теряя времени, знаменитый меценат и промышленник начал строительство, но осуществить свой проект Мамонтов не смог. Его обвинили в крупных растратах и арестовали. Несмотря на то, что суд признал невиновность Саввы Мамонтова, он был разорен. Новые владельцы Метрополя пригласили Кекушева в качестве соавтора гостиничного комплекса, и он занялся переработкой проекта своего предшественника. Многие профессионалы считают, что именно участие Кекушева в разработке проекта гостиницы Метрополь обеспечило небывалый успех предприятия.
Так, постепенно Кекушев стал довольно состоятельным человеком, и смог построить собственные доходные дома в Хамовниках и на Остоженке. После его развода с женой, дом на Остоженке отошел в ее владение. Сейчас в этом здании располагается бюро военного атташе Египта.
К числу лучших образцов московского модерна относится особняк И.А. Миндовского, построенный Кекушевым по адресу ул. Поварская, 44. Этот дом располагался в элитном квартале, спроектированном по заказу компании известного московского застройщика Якоба Рекка. Сейчас в этом здании располагается посольство Новой Зеландии. Здесь художник использует различные вариации своих любимых франко-бельгийских декоративных мотивов в камне и металле.
К произведениям архитектурного искусства принадлежит и особняк В.Д. Носова, который Кекушев возвел в 1903 году на Электрозаводской улице. Дом был построен в стиле загородной дачи. Просторные террасы, фигурные козырьки и резные обрамления являли собой уникальный пример использования франко-бельгийского стиля ар нуво в деревянном строении.
Если сравнить все творения Кекушева, нельзя не заметить, что на стыке веков этот архитектор проявил себя не только как родоначальник московского модерна, но и как его верный последователь на протяжении многих лет. Отличительной особенностью манеры Кекушева можно назвать щедрое применение таких элементов декора как настенные рельефы и круглые скульптуры.
Помимо, собственно, строительства. Кекушев прославился и как талантливый оформитель интерьеров. В частности, по его эскизам был оформлен вход со стороны Арбата и некоторые помещения в ресторане Прага в 1906 года. А в 1905-1908 годах Л.Н. Кекушев занимался оформлением залов в особняке И.А. Морозова на Пречистенке.
Уже в 1905 году, после революции общественные вкусы стали склоняться от роскошного раннего модерна к лаконичному и сдержанному северному модерну. Л.Н. Кекушев либо не захотел, либо не смог работать в новом стиле, и его популярность стала уменьшаться. Строительство ресторана Эльдорадо (1907 г.) должно было стать одним из самых крупных проектов архитектора, но его передали другому специалисту, в результате чего здание построили с большими отклонениями от чертежей Кекушева. Последним ярким творением Льва Николаевича стала больница в Преображенском (1912 г.), остальные его работы, созданные в это время, не отличались индивидуальностью и выразительностью.
В последние годы жизни Л.Н. Кекушев отошел от дел. Некоторые биографы архитектора считают, что такое самоустранение было вызвано психической болезнью Кекушева. Известно лишь, что после 1912 года он отказывается от любых проектов, изредка публикуя в журналах свои разработки. В годы Октябрьской революции 1917 г. и гражданской войны Л.Н. Кекушев бесследно исчез. Неизвестна ни дата его смерти, ни место погребения.
Сын Льва Николаевича, Николай Львович, стал авиатором. За боевые действия в Средней Азии в 1924 году он был награжден орденом Красного Знамени. В 1930 году служил бортмехаником полярной авиации, входил в состав экипажа П.Г. Головина, который впервые высадился на Северном полюсе в ходе подготовки к высадке экспедиции И. Папанина. Во время Великой Отечественной войны на его счету было 59 полетов на невооруженном Ли-2 в блокадный Ленинград, откуда вывозили блокадников на большую землю. В послевоенные годы был арестован, пережил джезказганские лагеря, освободившись, написал книгу воспоминаний, но подробностей о жизни и смерти отца в ней нет.
Историческая справка:
1862(3) г. – родился Лев Николаевич Кекушев
1883 г.- поступил в Институт гражданских инженеров в Санкт-Петербурге
1889 г. – окончил институт с правом на чин 10 класса по табели о рангах, затем был зачислен в Техническо-Строительный комитет МВД
1890 г. - молодой специалист переехал в Москву, и поступил на стажировку к С.С. Эйбушицу (Эйбушитцу) – известному в Москве архитектору и художнику
1893 г. - закончив стажировку, Л.Н. Кекушев открывает собственную архитектурную фирму и отдает предпочтение преимущественно частной практике и преподаванию
1898-1899 г.г. - Кекушев работал преподавателем в московском Техническом училище, в Строгановском художественно-промышленном училище (до 1901 г.)
1904 г. - Кекушев работал в Московском инженерном училище путей сообщения
1893- 1897 г.г. - он находился на посту участкового архитектора
1888-1893 г.г. – совместно с Тихомировым занимается строительством доходного дома Григорие-Богословской церкви
1894-1896 г.г. - Кекушев вместе с другим московским архитектором, С.С. Шуцманом, занимался перестройкой особняка Т. Коробкова
1898 г. - Кекушев построил для своей семьи дом в Глазовском переулке (дом №8)
1898 г. - Л.Н. Кекушев занимался строительством железнодорожной станции Одинцово (Московско-Брестская ж/д), здание вокзала в Царицыном
1899-1900 г.г. - совместно с С.С. Щуцманом построил Никольские (Иверские) торговые ряды
1898 г. - Л.Н. Кекушева назначили на пост главного архитектора Московского Домостроительного Общества, занимавшегося строительством гостиницы Метрополь, а также он был выбран главным архитектором Санкт-Петербургского Общества Страхования
1899 г. - был объявлен конкурс на лучший проект для гостиницы Метрополь, победу в котором одержали Л. Н. Кекушев и Н.Л. Шевяков. Но Савва Морозов, владелец строящейся гостиницы, отдал подряд архитектору Вильяму Валькоту
Начало 20 в. – новые владельцы проекта пригласили Кекушева в соавторы для строительства гостиницы Метрополь
1903 г. – был построен особняк В.Д. Носова, который на Электрозаводской улице
1906 г. – Ккушевым оформлен вход со стороны Арбата и некоторые помещения в ресторане Прага
1905-1908 г.г. - Л.Н. Кекушев занимался оформлением залов в особняке И.А. Морозова на Перчистенке
1912 г. – строитеся последнее выдающееся здание Кекушева - больница в Преображенском
1912 г. и далее - Кекушев отказывается от любых проектов, изредка публикуя в журналах свои разработки
1916 г. - и гражданской войны Л.Н. Кекушев бесследно исчез
Ревекка Фрумкина Если вы не очень интересуетесь архитектурой московского модерна, то имя архитектора Льва Николаевича Кекушева, скорее всего, вам ничего не говорит. С модерном в архитектуре у москвичей ассоциируется прежде всего Шехтель, что объяснимо.
Кекушев, однако, был первым, кто построил в Москве здания в стиле модерн. И профессионалам он хорошо известен — есть обширные труды о нем, прежде всего обстоятельная монография М. В. Нащокиной; она же писала о Кекушеве для широкого читателя. Фактическая сторона жизни и профессиональной деятельности Льва Кекушева описана в «Википедии», поэтому я лишь напомню некоторые аспекты, представляющиеся мне существенными. 
Л. Н. Кекушев (1907 год) Лев Николаевич Кекушев родился в Вильно в 1863 году в семье бывшего военного. В 1888 году он окончил в Петербурге Институт гражданских инженеров со званием гражданского инженера, правом на чин X класса и серебряной медалью «За успехи в архитектуре». Еще до окончания института в феврале 1888 года он поступил на государственную службу в техническо-строительный комитет Министерства внутренних дел, однако уже в ноябре того же года вышел в отставку и переехал в Москву.
В Москве Кекушев устроился помощником видного московского архитектора Семёна Семёновича Эйбушица на строительстве Центральных бань и доходного дома Хлудовых в Театральном проезде (1890−1893-е годы). За это время Лев Николаевич овладел разными прикладными технологиями, в том числе ковкой, травлением металлов и стекла — и составил себе имя в среде московского купечества, откуда вышли и первые его заказчики. Первая постройка Кекушева в стиле модерн, воспроизведенная во всех изданиях, так или иначе связанных с архитектурой московского модерна, — это особняк, известный как дом Листа
в Глазовском переулке (1898). 
Дом Листа Густав Иванович Лист, крупный московский предприниматель, предложил Кекушеву за этот дом такую сумму, что Лев Николаевич, строивший этот особняк для своей семьи, не устоял и дом продал. Для себя Кекушев на Остоженке, 21 построил другой дом, не менее, с моей точки зрения, замечательный; он известен как дом Кекушевой,
поскольку при разводе архитектор оставил его своей жене Анне Ионовне. Дом Листа считается первым в Москве зданием в стиле модерн.
При асимметрии композиции дом обладает свойством всефасадности —
т.е. его конфигурация сохраняет эстетическую цельность во всех ракурсах. Архитектор использовал новые для того времени строительные материалы — керамическую плитку, кованый металл. Среди декоративных элементов — мозаичное панно, изображающее подводный мир (автор В. Валькот).
При всей нарядности дома Листа вы не увидите там деталей, которые можно было бы уподобить «вишенке на торте». Идея что-либо украсить
— это вообще не о Кекушеве.
Дом Листа, мозаичное панно То же можно сказать и о другой известной постройке Кекушева — упомянутом выше доме Кекушевой на Остоженке, 21. Меж тем рядом, на Остоженке, 19 находится многоэтажный жилой дом, также спроектированный Кекушевым. Оформление скромное, но гармоничное; никакого уныния — картуши с листьями каштана, балкончик над входом. Это уже типичный для Льва Николаевича образец рядового
строительства в стиле московского модерна: гармоническая сдержанность. 
Особняк Миндовского на Поварской Ну, а самая замечательная, с моей точки зрения, постройка Льва Кекушева — это особняк Миндовского на Поварской (1903−1904). Стиль модерн в трактовке Кекушева ближе всего к постройкам Виктора Ортá, родоначальника франко-бельгийского варианта модерна. И наконец, великолепный многоэтажный дом Исакова (Пречистенка, 28). Все окна некогда имели разные
переплеты. 
Особняк Миндовского, деталь Далее я отсылаю читателя к книгам М. В. Нащокиной, а для начала — к статье о Льве Николаевиче Кекушеве в «Википедии». Лев Кекушев проектировал и построил многое, и не только непосредственно в Москве. С учетом неосуществленных проектов количество его работ приближается к сотне.
Жизнь мастера, увы, завершилась печально. Мы не знаем точно, где и при каких обстоятельствах Лев Николаевич ушел в лучший мир; есть несколько версий: то ли он умер от алкоголизма, то ли был помещен в 1913 году в психиатрическую клинику, где умер в 1917 году, не дожив до своего 55-летия.
P.S. Замечательный сайт о московском модерне и о модерне вообще: www.liveinternet.ru/users/la_belle_epoque/post197882453/
От редакции. В «Википедии» отмечается, что жена архитектора, Анна Ионовна, начиная с 1910-х годов фактически вычеркнула мужа из жизни семьи и установила табу на любые разговоры о нем. Сын архитектора, Николай Львович (1898- 1978), стал известным авиатором. 5 мая 1937 года самолет П. Г. Головина, в экипаже которого Кекушев служил бортмехаником, впервые пролетел над Северным полюсом в ходе подготовки к высадке полярной экспедиции Ивана Папанина. В 1937—1938 годах участвовал в поисках летчика Леваневского. В годы Великой Отечественной войны Николай совершил 59 полетов на невооруженном Ли-2 в осажденный Ленинград, вывозя блокадников на Большую землю, служил в ВВС Северного флота. В 1948 году был арестован, сидел в джезказганских лагерях. После освобождения написал книгу воспоминаний «Звериада» (М., 1991), однако в ней он практически не касается обстоятельств жизни и смерти Л. Н. Кекушева .
December 7th, 2017
В течение всего 2017 года часто упоминалось имя архитектора Льва Николаевича Кекушева, ведь в этом году исполнилось 155 лет со дня его рождения. В Москве сосредоточены многие великолепные здания, построенные Кекушевым, - это и особняки, и доходные дома, и общественные здания. Год плавно движется к своему завершению, и сейчас уже можно посмотреть, что было сделано и что делается для сохранения наследия зодчего. Самое важное, что к юбилею приурочили реставрацию четырёх его шедевров - особняка Миндовского на Поварской, дома самого архитектора на Остоженке, Никольских торговых рядов и доходного дома Быкова.
Лев Николаевич Кекушев родился 19 февраля 1862 года, предположительно в Вильно. Отец его был офицером, что известно из воспоминаний его сына. Известно также, что он учился в Институте гражданских инженеров в Санкт-Петербурге, затем переехал в Москву. Довольно быстро Лев Кекушев приобрёл известность и крупные заказы. У него даже появился свой фирменный знак - статуя или барельеф льва.
В 1893 году Кекушев основал собственную архитектурную фирму и с этого времени начал работать самостоятельно. В 1893-1898 годах состоял московским участковым архитектором. В августе 1898 года был уволен со службы согласно поданному прошению. С 1899 года Кекушев возглавлял архитектурную контору Московского торгово-строительного акционерного общества, по заказам которого возвёл ряд особняков и доходных домов в Москве и Тамбове. В 1899 году Кекушев выиграл конкурс на проект гостиницы "Метрополь". Впоследствии проекты Кекушева, Валькота и других победителей конкурса были соединены в один, а потом еще раз изменены, когда родилась идея разместить на фасаде "принцессу Грезу".
Помимо архитектурной практики, Лев Николаевич в течение двух лет (1898-1899) преподавал в Императорском Московском Техническом училище, с этого же времени и вплоть до 1901 года вёл занятия в Строгановском училище. В 1901-1904 годах преподавал в Московском инженерном училище путей сообщения. В 1890-е годы совместно с И. А. Ивановым-Шицем проектировал инфраструктуру Вологодско-Архангельской (Ярославской) железной дороги, впоследствии расширил здание Ярославского вокзала.
Расцвет творчества Кекушева и московского модерна в основном пришёлся на 1900-1903 годы. Кекушев построил такие разные здания, как Иверские торговые ряды на Никольской, особняк Носова на Электрозаводской, здание железнодорожного вокзала в Царицыне, особняк И. А. Миндовского на Поварской. Длительное время помощником Кекушева работал архитектор С.С. Шуцман. После революции 1905 года общественное мнение повернулось в сторону неоклассики, но Кекушев не изменил своему стилю. Рубежом, после которого имя Кекушева перестало упоминаться в профессиональной печати, стал 1912 год; этим же временем датированы последние проекты зодчего. Достоверных сведений о дате, месте и обстоятельствах смерти знаменитого архитектора нет. Согласно воспоминаниям сына, Николая, на момент его поступления в 1912 году в кадетский корпус, отца уже не было в живых. Дочь Кекушева указывает датой смерти 1917 год.
Давайте ещё раз посмотрим на 16 самых известных зданий Льва Николаевича Кекушева в Москве
.
1. Первой самостоятельной работой Кекушева в Москве стал, возможно, небольшой особняк А.И. Обуховой в Малом Козловском переулке. Уже в этой постройке заметны некоторые характерные черты творческого почерка зодчего.
Особняк А. И. Обуховой, Малый Козловский переулок, 4. 1891
2. Первым по времени произведением московского модерна и одним из первых сооружений в этом стиле в России считается особняк в Глазовском переулке, 8. Известно, что особняк Кекушев строил для себя, но Адольф Лист, зять и кузен промышленника Г.И. Листа, восхищённый постройкой, предложил за него такую цену, что архитектор не смог отказаться.
Особняк О. А. Листа, Глазовский переулок,8. 1898-1899
Крупная каменная кладка цоколя, индивидуальный рисунок рам каждого окна, арочные ниши, утрированная угловая колонка - эти характерные "кекушевские" приёмы были впервые применены архитектором при постройке этого особняка.
3. Жилой дом на Поварской улице известен как второе по времени произведение модерна в Москве. Сейчас имеет статус объекта культурного наследия регионального значения.
Особняк М.С. Саарбекова, Поварская улица, 24. 1899-1900
. Фото NVO
4. Особняк Т.И. Коробкова на Пятницкой улице Лев Кекушев перестраивал в 1899-1900 годах. Асимметричное здание, имеющее чешуйчатый купол и выразительный скульптурный декор, образующий козырёк над входом, в 2015 году отреставрировано и является объектом культурного наследия федерального значения. В ходе реставрации зданию вернули его первоначальный цвет - лиловый.
Особняк Коробковой, Пятницкая, 33-35. 1899-1900
. Фото: Юрий Потехин
5. Проект Ново-Никольских торговых рядов выполнен архитектором Л.Н. Кекушевым по заказу Петербургского общества страхования, для посетителей ряды были открыты в 1903 году после завершения отделки интерьеров. Центральный купол здания гармонично сочетался с башней колокольни расположенного рядом Заиконоспасского монастыря. Фасады строения имели огромные окна с дубовыми рамами, маленькие колонны, обрамляющие окна третьего этажа, изящный лепной декор в виде маскарон.
Ново-Никольские (Иверские) торговые ряды, Никольская улица 5/1, Москва. 1899-1900
В настоящее время архитектурный памятник принадлежит Государственному историческому музею, идёт реставрация Никольских рядов.
6. Уже после публикации первых проектов гостиницы "Метрополь", появилось множество заказчиков домов в модном стиле того времени. В городе строились здания, ориентированные на декоративность и живописность. В их числе - четырехэтажный доходный дом Бочаровых по проекту Кекушева.
Доходный дом Бочаровых, Гоголевский бульвар, 21. 1902
Несмотря на позднейшие пристройки, фасад дома сохранился до наших дней почти без изменений. Скульптур сов несут выступы эркеров на своих крыльях.
7. Реконструкция ресторана Прага была завершена Кекушевым в 1902 году. На этой фотографии - здание после этой реконструкции.
Арбат, 2. 1902
Впоследствии здание еще трижды перестраивалось. Более привычный для нас облик ресторан получил в 1914 году, когда был надстроен по проекту Адольфа Эрихсона, тогда и появилась колоннада на крыше. Так "Прага" выглядит сегодня.
8. В истории Москвы был короткий период, когда в центре стали строить небольшие комфортабельные виллы-усадьбы. Такой особняк был построен в 1903 году по проекту Л.Н. Кекушева. Принадлежал он старообрядческому купеческому роду Носовых.
Особняк Носова, ул. Электрозаводская, 12, стр. 1. 1903
. Фото: Маргарита Федина
Процесс возрождения этого памятника истории и культуры начался в начале 90-х годов прошлого столетия по инициативе Российской государственной юношеской библиотеки и на средства Министерства культуры Российской Федерации.
Фото: Маргарита Федина
9. На Остоженке три рядом стоящих дома связаны с именем Льва Кекушева - №№ 17, 19, 21. Наиболее известен, как адрес архитектора Кекушева, - дом по Остоженке, 21.
Остоженка, 17, 19, 21. 1901-1903
До сих пор за более чем вековую историю в здании были лишь ремонты. Сейчас дом находится на реставрации, реставраторы обещают вернуть особняку первоначальный вид, в том числе водрузить на место отличительный знак Льва Кекушева - бронзового льва на фронтоне.
И вот, в комментариях мне уже сообщили, что льва только что установили!
ФОТО: ГлавУпДК при МИД России
10. Дом №17 построен в 1901 году совместно с архитектором С.С. Шуцманом. Фасад здания довольно скромный, но благородный, имеются и характерные кекушевские черты.
11. Следующий дом №19, построен в 1902 году. Первый этаж арендовал Грязнов для чайного магазина, два верхних этажа сдавались внаём.
12. Дом № 42 на Поварской изначально выглядел не так, как сейчас. Угловую башню венчал единственный в Москве четырехгранный купол с глубоким карнизом, покрытый листовой медью. По периметру он был окружен широкой площадкой. При перестройке купол был утрачен, и теперь его можно увидеть только на старых фотографиях. Необычной была и отделка фасадов, построенная на контрасте серого гранитного цоколя и светлой облицовочной плитки стен.
Особняк М. Г. Понизовского, Поварская, 42. 1902
В 1914-1915 годах осуществлена полная классическая переработка фасадов. В результате перестроек здание лишилось почти всех примет стиля модерн, сохранив от замысла Л.Н. Кекушева лишь ступенчатую объёмно-пространственную композицию.
13. Доходный дом И.П. Исакова на Пречистенке был построен Московским торгово-строительным акционерным обществом по проекту Л.Н. Кекушева в 1904-1906 годах.
Доходный дом И.П. Исакова на Пречистенке, 28. 1904-1906
Центральная часть здания выделена небольшим заглублением фасада, четырьмя парными балконами, окружёнными кованными решётками.
14. Особняк Миндовского построен по заказу Московского торгово-строительного акционерного общества с целью его дальнейшей перепродажи.
Дом возведён во франко-бельгийской интерпретации стиля модерн. Со стороны Скарятинского переулка фасад дома с ровным ритмом окон имеет по бокам два эркера.
15. Этот четырёхэтажный особняк в центре Москвы появился в 1909 году по проекту Льва Кекушева. Изначально это был доходный дом, на первом этаже которого располагались магазины. Для своего времени технология его строительства считалась передовой - были использованы железобетонные перекрытия и металлические опоры, хорошо сохранившиеся по сей день. Здание отличали сложные фигурные оконные переплеты с уникальными дутыми стеклами, которые за счет игры света напоминали с улицы витражи. Также фасад украшали своеобразные волны (элементы декора плавно переходили в основные линии) и творческий автограф Льва Кекушева - лепная львиная маска, какую мастер оставлял практически на всех своих проектах.
2-я Брестская улица, дом 19/18. 1909
.
Фото: oldmos.ru . Фотограф: Дмитрий Лубовский
Комплексная реставрация доходного дома Быкова началась в 2013 году, когда здание получило статус объекта культурного наследия регионального значения. В настоящее время практически завершена реставрация фасадов, начинается восстановление внутренних помещений. Планируется, что все уцелевшие детали интерьера соберут вместе в одной-двух комнатах на втором этаже. После реставрации дом будет жилым. Во всей своей красоте дом, как обещают московские власти, должен предстать в 2019 году.
Фото: Агентство городских новостей "Москва"
16. Ресторан Эльдорадо построен в 1908 году архитектором Н.Д. Поликарповым по проекту, разработанному Л.Н. Кекушевым. Строительство ресторана "Эльдорадо" могло стать одним из крупных проектов Кекушева.
Бывший ресторан Эльдорадо, Красноармейская улица, 1. 1908
Первоначальный авторский замысел, осуществлённый другим зодчим со значительными изменениями, сейчас читается в сложном и оригинальном пространственном решении. По-видимому, Кекушев не смог закончить этот проект, так как с середины 1900-х годов уже отошёл от активной творческой деятельности, а примерно с 1912 года полностью её прекратил.
P.S.
В 1930 году, прогуливаясь по улицам Москвы, Луи Арагон заметил: "Путь мой, который я, всегда пешком, проделывал по Арбату, проходил мимо множества зданий, которые могли соперничать с постройками Парижа, Барселоны или Брюсселя. Их прихотливый декор принадлежал исканиям тридцатилетней давности…"
Дом Кекушева в Москве. Остоженка, 21 (м. «Кропоткинская»).
Фото М. Федина из коллекци М. Золотарева
Финал жизни Кекушева покрыт абсолютным мраком. Сын утверждал: отца не было в живых уже в 1914 году, в то время как дочь писала, что он умер в 1917-м. Нежелание рассказывать подробности, путаница в датах наводят на мысль: близкие не хотели выносить на публику какую-то семейную тайну.
Весной 1919 года в тускло освещенном зале ожидания Брестского вокзала седой человек безучастно смотрел прямо перед собой. Два господина из «бывших», проходя мимо, замедлили шаг.
Тебе не кажется, что он похож на архитектора Кекушева?
Не может быть - тот давно умер.
А я тебе говорю, это - он.
Продолжая спорить, пара направилась к выходу. Седой мужчина усмехнулся вслед: «Надо же, меня еще помнят...»
Кекушев Лев Николаевич 1907
Карьера Льва в Первопрестольной сложилась в одночасье: он сумел устроиться помощником к самому высокооплачиваемому московскому архитектору, возводившему Центральные бани
Некогда блестящего архитектора Льва Кекушева знала вся Москва. «На какой особняк ни посмотришь, везде Кекушев, Кекушев...» - беззлобно острили москвичи, но в звании «короля московского модерна» ему не отказывали. Ежегодник «Архитектурная Москва» за 1911 год писал об архитекторе: «Это он построил одно из популярнейших и интереснейших зданий в Москве для Г. И. Хлудова. Это он старое, никуда не годное здание на Арбате превратил в уютнейший и любимейший ресторан Москвы - «Прагу». Это он построил особняк «со львами» на Остоженке. Это его особняки выделяются на Поварской».
Человек, создавший свой, «кекушевский» город, не был москвичом. Он родился в Вильно, где по военному ведомству служил его отец. В Петербурге окончил Институт гражданских инженеров с серебряной медалью и в июне 1890 года перебрался в Первопрестольную, которая как раз переживала строительный бум.
Усадебная Москва осталась в прошлом, на смену пришел мир капитала. Стремительно богатевшая буржуазия скупала старинные барские хоромы, перестраивала по своему вкусу или возводила новые особняки на улицах, где традиционно селилась аристократия: на Пречистенке, Поварской, Малой Никитской. И хотя это нравилось далеко не всем - поэт Валерий Брюсов горевал, что «на месте флигельков восстали небоскребы, и всюду запестрел бесстыдный стиль модерн», - Москва продолжала дерзновенно менять свой облик.
Карьера Льва сложилась в одночасье: талантливый и жадный до строительства всего нового, он сумел устроиться помощником к самому высокооплачиваемому московскому архитектору Семену Эйбушитцу, возводившему по заказу Хлудовых Центральные бани. На этой постройке Кекушев проработал почти четыре года и сумел не только установить прочные отношения с именитой купеческой фамилией, но и сделаться полноценным соавтором проекта.
Оценив двадцативосьмилетнего инженера в деле, Эйбушитц доверил ему отделку всего банного интерьера. И не прогадал! Особенно поражала спроектированная Львом великолепная двухмаршевая лестница в холле с двумя грифонами у подножия. «Ну и размах у вас, молодой человек! - воскликнул всегда сдержанный Семен Семенович. - Подобное я видел только в парижской Гранд-опера».
Особенно поражала спроектированная Львом великолепная двухмаршевая лестница в холле с двумя грифонами у подножия.
Начинающему архитектору принадлежит и целый ряд технических новшеств - инженерная закваска в Кекушеве чувствовалась всегда. Он не только разработал уникальные очистные подземные сооружения с тройным отстойником, создал машину для колки дров, работающую при помощи пара (эта установка прослужила в первозданном виде до 1931 года!), но и придумал, как избавляться от горы использованных банных веников: соорудил огромную центрифугу, выжимавшую из мокрых веников воду, после чего их просто сжигали в главном котле.
В начале 1893 года в одном из банных зданий немецкая фирма «Сименс и Гальске» устанавливает первый в городе общественный лифт, что вызвало настоящую сенсацию. Пока все дивились, Лев ломал голову над тем, что делать, если возникнут перебои с электричеством, и так усовершенствовал систему тяги, что кабина продолжала поднимать пассажиров даже при полном отключении электричества! В фирме-изготовителе узнали об этом лишь спустя двадцать лет - и не поверили. В 1913 году во время капитального ремонта бань из Германии прибыли специалисты, чтобы убедиться во всем на месте. Поговаривали даже, что фирма «Сименс и Гальске» выдала Кекушеву солидную премию. Как писал один из мемуаристов: «За немецкую блоху, кою Лева подковал».
Хлудовские бани дали карьере зодчего зеленый свет - после этого он прочно утвердился в Москве и приобрел известность. Принявший русское подданство австриец Эйбушитц часто говорил молодому коллеге: «У российских городов есть свой стиль, но нет того, кто смог бы его воплотить». «Почему бы мне не стать этим человеком?» - подумал Кекушев и в 1893 году создал собственное архитектурное бюро. Он не испытывает недостатка в заказчиках, строит и перестраивает торговые и доходные дома, больницы и рестораны, особняки и дачи сначала в духе московской эклектики, затем модерна.
Кекушев начал сотрудничать с богачом и меценатом Саввой Мамонтовым, когда тот, занятый строительством Вологодско-Архангельской железной дороги, заказал архитектору выполнить необходимые проекты.
Фото репродукции картины В. Серова «Портрет С. И. Мамонтова», 1891 год
Тульский областной художественный музей
Вскоре судьба дарит Кекушеву встречу с богачом и меценатом Саввой Мамонтовым, прозванным современниками Саввой Великолепным. Поводом для знакомства послужили деловые интересы Мамонтова. Занятый строительством Вологодско-Архангельской железной дороги, он искал архитектора, который смог бы быстро и качественно выполнить проекты необходимых строений - станций, вокзалов, водонапорных башен, паровозных депо, казарм для служащих, будок стрелочников и даже бань. Лев с однокашником по институту Илларионом Ивановым-Шицом с удовольствием взялись за необычный заказ и выполнили его в так называемом «швейцарском» стиле. Пассажиров постройки с высокими крышами радовали - все бревенчатые, все окрашенные в светло-желтый цвет, имеют веселый вид.
Окончание работ на северной ветке совпало с радостным событием в жизни архитектора - двадцатого апреля 1897 года он женился на миловидной девятнадцатилетней барышне из города Кременчуга Полтавской губернии Анне Ионовне Болотовой, дочери отставного штабс-капитана. Венчание состоялось в одном из старейших московских храмов Космы и Дамиана в Шубине, расположенном напротив дома генерал-губернатора на Тверской площади.
Последнее железнодорожное сооружение Льва Николаевича по заказу Мамонтова - перестройка Ярославского вокзала. Сегодня бывший перрон - часть вестибюля
Фото: М. Федина
Хотя солидному импозантному жениху стукнуло тридцать пять, он был влюблен как мальчишка и посвятил невесте безыскусные, но очень искренние стихи: «Все святое отдать / И своею назвать, / Дорогою. / Ведь в блаженстве тогда / Будем жить до конца / Со женою». После венчания молодые поселились в съемной квартире в доме наследниц Хлудовых - роскошном здании с трехгранным эркером на углу Театрального проезда и Рождественки. И зажили счастливой семейной жизнью.
Семейство архитектора разрасталось. С женой Анной Ионовной и детьми - Николаем, Татьяной и Екатериной
©Музей архитектуры имени А.В. Щусева
Стояли теплые и ясные майские дни. На ярком небе блестели церковные маковки, распускалась первая нежная зелень. Взяв лихача в Театральном проезде, Кекушев намеревался поехать в мастерскую, как вдруг его окликнули. В высоком стройном молодом человеке он узнал знакомого по Петербургу, начинающего архитектора Ивана Жолтовского, которого близкие звали Яном.
Какими судьбами в городе? - обрадовался Кекушев.
Три дня назад прибыл утренним поездом. Но ты, кажется, куда-то спешил?
Ничего, дела подождут. Давай присядем где-нибудь и поговорим. Здесь за углом на Кузнецком прекрасная кофейня.
Расположившись за столиком, они продолжили беседу.
Как сложилась твоя карьера в Петербурге? - поинтересовался Кекушев.
Да можно сказать - никак. Помогал Александру Степанову проводить коммуникации в знаменитый дворец Юсуповых на Мойке. Но получить постоянную работу не удалось. Зато предложили место городского архитектора в Иркутске. По дороге в Сибирь заехал в Москву и неожиданно получил приглашение преподавать в Строгановском училище - там открылась вакансия руководителя класса архитектурного рисования.
И ты еще раздумываешь? - возмущенно воскликнул Кекушев. - Да в Москве даже дышится свободнее! А сколько возможностей! Вот Савва Мамонтов затевает стройку грандиозной гостиницы в европейском стиле. Работы там хватит на всех. На первых порах я помогу.
Спасибо, Лева. Я этого никогда не забуду.
Жолтовский действительно приложил руку к оформлению отдельных интерьеров в гостинице «Метрополь». Дела его в Первопрестольной быстро пошли в гору. Через пару лет Ян уже мог позволить себе снять квартиру на третьем этаже роскошного дома наследниц Хлудовых. Соседние апартаменты занимали Кекушевы.
Лев Николаевич уже приступил к строительству «Метрополя», когда Мамонтов понял: в фасаде Кекушева ему мучительно не хватает новизны и блеска. Представленный им внешний облик гостиницы показался Савве Ивановичу слишком традиционным
Фото: М. Федина
Гостиница «Метрополь» задумывалась Мамонтовым по европейскому образцу - помимо комфорта должна была предоставлять постояльцам возможности для разнообразного досуга: зимний сад, несколько ресторанов, магазины, выставочные залы и огромный оперный театр под стеклянной крышей, который прорезал пять этажей здания.
Для ознакомления с первоисточниками Кекушев отправляется в служебную командировку, о чем в одном из летних номеров за 1898 год сообщает газета «Новости дня»: «Архитектор Л.Н. Кекушев и инженер С.П. Чоколов на днях выехали за границу для осмотра в Вене, Берлине, Париже и Лондоне больших гостиниц, чтобы при окончательной выработке плана перестройки гостиницы «Метрополь» и сооружения здесь большого театра применить все новейшие усовершенствования, которые введены в Западной Европе». Из Европы Лев вернулся вдохновленный и сразу же приступил к созданию проекта.
Он уже начал строить огромный объем вдоль Китайгородской стены, когда Мамонтов понял: в фасаде Кекушева ему мучительно не хватает новизны и блеска. Внешний облик гостиницы показался Савве Ивановичу слишком традиционным: стиль модерн зодчий вводил лишь узором балконных ограждений, рисунком козырька над входом и светильниками.
В январе 1899 года был объявлен открытый конкурс. В нем участвовали лучшие архитекторы страны, а победил опять-таки Кекушев. Однако волевым решением меценат отстранил архитектора от работы, назначив на это место двадцатичетырехлетнего Вильяма Валькота, до этого абсолютно ничего не создавшего. Потрясенный несправедливостью, зодчий тяжело переживал: «Савва, похоже, заболел англоманией».
Еще работая над «Метрополем», Лев Николаевич начинает строить особняк в Глазовском переулке, как предполагалось, под собственный дом: в феврале 1898 года, в Касьянов день, в семье появился первенец - сын Коленька.
Работать без диктата заказчика, руководствуясь лишь своими идеями, - редкая возможность для архитектора, и Кекушев воспользовался ею в полной мере. В итоге получился великолепный особняк в стиле модерн, отделанный тарусским мрамором, с оригинальной угловой лоджией, крупной каменной кладкой цоколя, индивидуальным рисунком рам каждого окна и трогательным керамическим фризом с распускающимися подснежниками.
В нише над дверью разместилось мозаичное панно с изображением подводного мира - излюбленным сюжетом модерна. В его правом нижнем углу видна монограмма WW. Это Вильям Валькот в знак уважения преподнес Льву керамическую картину своей работы - так извинился за то, что невольно перешел ему дорогу. 
Особняк в Глазовском переулке Кекушев задумал для своей семьи. В нише над дверью разместилось мозаичное панно с изображением подводного мира. Это подарок Вильяма Валькота - так он извинился за то, что невольно перешел Льву дорогу на строительстве «Метрополя»
Фото М. Федина
Интерьеры дома описал сам Кекушев в журнале «Зодчий» за 1901 год: «Потолки в кабинете и столовой обработаны в балочку с кессонами и живописью между ними; гостиная с ореховым потолком и панелью в японском характере. Во втором этаже отделка простая с оклейкой стен обоями и окраской масляной краскою. Парадная лестница - по железному каркасу, с дубовою отделкою... Облицовка стен в ванных и кухне - фарфоровыми плитами; полы вестибюля и кухни из метлахских плиток».
На креативный особняк нашлось множество покупателей - состоятельные люди озвучивали архитектору соблазнительные предложения. Поначалу Лев отказывался, но потом все-таки уступил богатому предпринимателю Отто Листу - племяннику и одновременно зятю знаменитого заводчика Густава Листа. По Москве сразу поползли слухи: дескать, молодой Лист предложил за дом такую цену, что Кекушев просто не мог устоять. На самом деле его уже целиком захватила новая блестящая идея...
В начале 1900 года в архитектурной мастерской Кекушева появился напомаженный и прилизанный господин, по виду похожий на купца. «Семен Петрович Тарарыкин, - представился он. - Владелец ресторана «Прага» на Арбате. Мне бы Льва Николаевича».
Семен Тарарыкин был личностью известной. Несколько лет назад он выиграл у прежнего хозяина арбатский трактир «Прага», сразившись с ним на бильярде. Купеческая смекалка подсказала Тарарыкину, что идеальное расположение заведения на стыке таких престижных улиц, как Арбат и Поварская, сулит верную прибыль.
Так «Прага» выглядит сегодня. Реконструкция, выполненная Кекушевым, была завершена в 1902 году, но после здание еще трижды перестраивалось
фото М. Федина
Новый владелец энергично взялся за дело, превратив захолустный трактир, который хмельные и шумные посетители окрестили «Брагой», в первоклассный ресторан для чистой публики. Теперь же, затевая капитальную перестройку, он осмелился обратиться к самому модному и востребованному архитектору Москвы. А придя к тому в дом, оробел: не слишком ли замахнулся? Позволить себе «купить» Льва Кекушева мог далеко не каждый...
Чем могу служить? - поинтересовался архитектор.
Простодушно улыбаясь, Тарарыкин заявил с купеческой прямотой:
Хочу пригласить отобедать в моем ресторане. Уважьте, не откажите. У меня к вам заказик небольшой имеется.
Я сказал дома, что приду обедать, но уж ладно, пойдемте.
В «Праге» прислуживали половые в белоснежных рубахах, подпоясанные малиновыми шнурами. Еда оказалась высшего сорта: и семга, и икра, и холодная осетрина, и расстегаи с вязигой, и поданная во льду казенная очищенная с белой головкой, не говоря уж о рябиновой и коньяке из погребов Шустова.
Кухня у вас отменная, - похвалил Кекушев.
Кухня–то отменная, - согласился Тарарыкин, - а убранство оставляет желать лучшего. Вот если б вы, почтеннейший Лев Николаевич, взялись за переделку, чтобы придать, так сказать, старым стенам новую жизнь. Я уж начал выселять с верхнего этажа мелкие конторы... А то расположение на зависть, а на фасад взглянешь - всякое желание зайти пропадает.
Да, с этим не поспоришь, - заметил архитектор, обведя глазами непрезентабельный ресторанный зал. - Только занят я сейчас очень, от заказчиков нет отбоя.
Голубчик, я обожду, - заволновался Тарарыкин. - И на расходы не поскуплюсь.
Ну что с вами делать? - рассмеялся архитектор. - Отказать после такого обеда будет невежливо. Так и быть, подавайте прошение городским властям - я подпишу.
Воспрявший духом Тарарыкин засуетился, и на смену «Шустову» пришел дорогущий «Редерер».
В 1902 году обновленная «Прага» распахнула двери. Внутреннее убранство Кекушев разбил на шесть обеденных залов, восемнадцать отдельных кабинетов, открытую террасу для музыкальных вечеров, два буфета и четыре бильярдных. Тарарыкин одним из первых среди московских рестораторов понял: во избежание внезапных конфликтов между посетителями лучше отказаться от общего пространства. Лев Николаевич виртуозно справился с этой задачей, создав многоярусную систему приватности: отделил шумные компании от деловых переговоров и романтических свиданий.
Необычный фонтан - чуть ли не единственное, что сохранилось в нынешнем интерьере ресторана от прежних времен
Фото М. Федина
Просторный вестибюль встречал гостей огромным, во всю стену, зеркалом, залы и кабинеты отделали деревом, стенной росписью и лепниной, повсюду блистали причудливые светильники и многоярусные люстры. Изюминкой парадной мраморной лестницы стали изящные фаянсовые головки Беатриче, одну из которых от полноты чувств Тарарыкин подарил архитектору, и она долго хранилась в его семье. Кекушев тоже проникся симпатией к этому всегда благодушно настроенному человеку и с удовольствием выполнял для того эскизы меню в стиле ар-нуво даже значительно позднее - в 1911 году.
Ресторан быстро приобрел славу интеллигентного и респектабельного заведения и, по словам писателя Бориса Зайцева, сделался «сладостным магнитом» для творческой публики. Профессора Московской консерватории устраивали здесь ежегодные «рубинштейновские» обеды. Блок выяснял отношения с Андреем Белым. Бунин частенько отмечал с друзьями выход новой книги или чей-нибудь приезд. Сколько шампанского было выпито в «Праге» Шаляпиным, Горьким, Телешовым, Рахманиновым, Алексеем Толстым!
Еще один интересный заказ поступил Льву Николаевичу от городских властей. В самой гуще московского торгового мира - на Никольской улице - ему предложили возвести современный магазин с витринами, залитыми электрическим светом. Вскоре на месте пыльных и темных лавок появляется стильное трехэтажное здание с большими светлыми окнами и крупной аркадой первого этажа - настоящий дворец торговли под массивным четырехгранным куполом. В 1903 году Никольские ряды открыли для покупателей.
Заказ возвести современный магазин в самой гуще московского торгового мира - на Никольской улице - Кекушев получил от городских властей
Фото М. Федина
Только на первом этаже разместилось восемь крупных магазинов, каждый с отдельным арочным входом с Никольской. Такая автономность позволила сделать торговлю универсальной, поэтому наряду с гастрономическим магазином Ф.И. Павлова сюда въехали галантерея П.Л. Уткина, аптека и парфюмерия Зильбермана, магазин Товарищества Г. И. Заглодина сыновей, торговавший парчой, аптека К. Эрманса и Ко.
Параллельно с этими проектами Кекушев воплощал в жизнь идею, которая заставила его продать особняк в Глазовском. Тянуть с собственным домом больше не следовало - семья разрасталась, к тому времени родилась дочь Татьяна. В мае 1900 года зодчий купил обширный участок на Остоженке, по традиции записал его на жену - о нем всегда вспоминали как о прекрасном семьянине - и отправил Анну в управу с прошением о намерении построить двухэтажный особняк с полуподвалом и службами.
На самом деле для своей семьи архитектор задумал... настоящий рыцарский замок в миниатюре по образцу тех, которые видел в заграничном путешествии, - с мощными стенами, заглубленными оконными нишами и угловой остроконечной башней. «Это тот редкий случай, - шутил Лев, - когда вкусы заказчика и устремления архитектора счастливо совпали и привели к потрясающему результату».
Фрагмент фасада Никольских рядов
Фото 1990-х годов
Средневековая готика в самом сердце Первопрестольной будоражила воображение москвичей еще на стадии постройки. Но никто и предположить не мог, какой очередной сюрприз готовит им неугомонный зодчий. Когда отделка замка была завершена, на высокий фронтон его главного фасада зодчий водрузил трехметровую скульптуру стоящего в гордой позе льва. (Фигура хищника исчезла с крыши во время одного из ремонтов и сегодня безвозвратно утеряна.)
Поглазеть на такое чудо собирались толпы народу. Конечно, львы в городской архитектуре уже встречались - мода на них возникла еще в послепожарной Москве. Мраморные гривастые создания охраняли парадные входы, лежали на пандусах, сидели на каменных тумбах и скалили зубы со стен на многих улицах. Но чтобы царя зверей поместить на крышу - такого город еще не видел!
«Левушка, может быть, это слишком?» - спросила жена. Но он только засмеялся в ответ. Царь зверей на крыше олицетворял его самого - амбициозного, деятельного, успешного, привыкшего всегда добиваться своего и побеждать. Геральдический зверь являлся авторским знаком архитектора, его своеобразным автографом. На всех своих постройках Кекушев оставлял «подпись» в виде статуи или барельефа льва на фасаде. И тем самым, как шутили в Москве, резко увеличил популяцию московских львов.
В новый особняк семья зодчего въехала после рождения младшей дочери Екатерины и с комфортом начала в нем обустраиваться. Анну приятно удивило, что внутри дом оказался довольно просторным. Все помещения группировались вокруг великолепной парадной лестницы с оригинальным рисунком ограждающих решеток из подсолнухов и цветов лунника, символизирующих день и ночь. На первом этаже разместились холл, столовая и гостиная с окном на Остоженку. На втором - спальня родителей и детские.
Встав по обыкновению в шесть утра, Лев Николаевич отправлялся в свой кабинет с окном в тихий двор, чтобы немного поработать, пока все спят. Днем, когда дети наполняли дом своими звонкими голосами, это становилось проблематичным. Склонившись над столом с карандашом в руке, он погружался в любимый фантастический мир архитектуры. Отличный рисовальщик - акварели хвалили еще на студенческих выставках - Кекушев любил пофантазировать на бумаге. Под его легким карандашом оконные переплеты изгибались словно ветви деревьев, кокетливые завитки оград плели причудливую паутину, а цветы на фасаде собирались в прихотливые орнаменты. В произведение искусства этот зодчий умел превратить даже вентиляционную решетку и дверную ручку.
Доходный дом Исакова на Пречистенке, 1904-1906
Лев Николаевич не заметил, как пролетело три часа. Проснувшиеся дети уже шумели в столовой, где накрыли завтрак: дымящийся мокко, простокваша в белых фарфоровых стаканчиках от Чичкина и свежие булочки.
Аннушка, суконный король Василий Дмитриевич Носов заказал мне особняк, - сообщил Кекушев жене, усаживаясь за стол. - В районе Яузы, недалеко от Преображенки.
Не самый лучший район Москвы - сплошные ткацкие и прядильные фабрики, - недовольно заметила Анна Ионовна. - Твои заказчики, Левушка, не живут на окраинах. Ты строишь дома богатейшим промышленникам и преуспевающим коммерсантам все больше на Арбате и Пречистенке.
Да, район непрестижный, - согласился с женой архитектор, - но уж больно заказ интересный - деревянная вилла в новом стиле.
Так у Носова уже, кажется, имеется особняк там совсем рядом, на Введенской площади, - не сдавалась жена.
Не заладились у старика отношения с будущей невесткой - Евфимией Рябушинской. Видел я ее: взгляд - гордый, характер - властный, а уж франтиха - каких свет не видывал. Для Носовых она чересчур экстравагантна. Да и семью ее не очень жалуют: слишком жестко Рябушинские ведут бизнес. Но ссориться с единственным сыном Носов благоразумно не стал. Старый дом решил оставить молодым, а себе построить дачку со всеми удобствами.
Нельзя сказать, что Василий Дмитриевич уехал от сына далеко. Новый дом Кекушев начал строить всего в двадцати метрах от старого, на том же земельном участке. Рядом на Малой Семеновской улице расположилась носовская тонкосуконная фабрика - светлое, современное, хорошо оснащенное производство, выпускающее одеяла, подушки и особое сукно, из которого шили кавказские черкески. Между особняком и фабрикой уместился сад с гротом, фонтанами и оранжереями. Участок выходил прямо к речке Хапиловке, на другом ее берегу раскинулся живописный, совсем деревенский луг. С балкона сквозь невысокие деревянные дома и сады напротив было видно Яузу.
Как и положено русскому купцу, Носов происходил из старообрядцев, но это не помешало ему стать человеком передовых взглядов. И построить он хотел что-то модное, в русле современных архитектурных веяний. Дом задумывался деревянным - «в дереве дух здоровее», но отвечающим всем последним требованиям комфорта. В качестве образца заказчик выбрал проект коттеджа, увиденный им в одном из номеров американского научно-популярного журнала Scientific American.
Все проекты Лев Николаевич выполнял силами своего архитектурного бюро, которое превратилось в его второй дом
©Музей архитектуры имени А.В. Щусева
Но просить Кекушева слепо копировать что-то было абсолютно бессмысленно. «Родоначальник московского модерна» не занимался подражательством - он предпочитал придумывать. Увлекающийся мастер даже в процессе строительства вносил в проект многочисленные изменения. В результате получился совершенно оригинальный особняк с фигурными карнизами, обтекающими окна наличниками, открытой верандой из гнутого дерева и острой ломаной крышей. Да еще и возведенный в рекордно короткий срок - с апреля по декабрь 1903 года.
В предновогодние дни Лев Николаевич продемонстрировал свое творение заказчику. Василий Дмитриевич пришел в сопровождении любимых сенбернаров, которых вместо кошки первыми впустили в новый дом. Опираясь на трость с серебряным набалдашником, седовласый хозяин вошел в холл и замер в восхищении. Интерьеры, придуманные зодчим, оказались великолепны. Каждая деталь вплоть до дверных ручек и оконных шпингалетов была тщательно проработана им на бумаге. Чудесные оконные переплеты, которые никогда у Кекушева не повторялись, артистическая прорисовка дверей, теплые дубовые панели, витражи и потолочные росписи создавали редкостное ощущение загородного уюта.
Милости просим к нам на новоселье, - не удержался довольный Василий Дмитриевич. - Стол у нас отменный.
Благодарю, непременно буду, - откланялся архитектор.
Еще в конце 1890-х неугомонному Савве Мамонтову пришла в голову мысль строить в Москве престижные особняки в «формах европейского ар-нуво» не для конкретного заказчика, а под ключ (что уже с успехом делали в Европе), и продавать их состоятельным покупателям. Идею подхватил один из ведущих застройщиков того времени Яков Рекк, чьей фирме «Московское торгово-строительное акционерное общество» принадлежал миллион рублей основного капитала. Однако Якова Андреевича заботила не только прибыль. Рекк поставил себе цель украсить город «стильными домами, которые, имея технические удобства западноевропейских городских строений, в то же время не убивали бы национального колорита Москвы».
Пространство особняка Кекушева группировалось вокруг великолепной парадной лестницы с оригинальным рисунком ограждающих решеток из подсолнухов и цветов лунника, символизирующих день и ночь
Фото М. Федина
Для осуществления столь смелого проекта он приглашает лучших московских архитекторов, и в первую очередь Льва Кекушева. Ему Рекк заказывает сразу два особняка на Поварской. Зодчий с энтузиазмом взялся за работу - Яков Андреевич пообещал поощрять самые безумные фантазии. И денег действительно не жалел: постройки должны были привлекать состоятельного покупателя не только стильным внешним обликом, но и эстетически продуманной жилой средой, в которой даже утилитарные вещи были бы подняты до уровня искусства. В 1904 году кекушевские особняки уже стояли готовыми к заселению.
К одному из них на углу Скарятинского переулка и Поварской - впоследствии его назовут домом Миндовского - Лев Николаевич привел жену: любил показывать Анне Ионовне свои «произведения». Он так нуждался в ее восторженных откликах!
Здесь, Аннушка, мне в полной мере удалось воплотить свои затеи, - признался архитектор.
И в самом деле, в этом особняке слились воедино все излюбленные приемы Кекушева: изогнутые козырьки, обводящие по контуру вверх сооружения, овальные эркеры, сочный скульптурный декор.
В узор решетки балкона я вплел листья аканта колючего и маковые головки, - вдохновенно рассказывал он, - а над окном разместил панно с шаловливыми амурчиками. Они представляют различные искусства. Видишь, один играет на дудочке, другой высекает вазу, третий с циркулем задумался над листом бумаги.
Совсем как ты обычно, - засмеялась жена.
В угловом фонаре - зимний сад с тропическими растениями. Когда вечерами там горит свет, кажется, будто виден участок подводного мира с зарослями водорослей.
Ты - удивительный фантазер. А зачем здесь скульптурная голова лошади? - указала госпожа Кекушева кружевным зонтиком на фронтон одного из зданий во дворе.
Они прошли внутрь здания. Вестибюль встречал крупными цветными витражами и эффектной мраморной лестницей с львиным декором металлических ограждений. 
Когда Евфимия Рябушинская собралась замуж за Василия Васильевича Носова, у нее не заладились отношения с будущим свекром - суконным королем Василием Дмитриевичем...
из коллекции М. Золотарева
Ну конечно, ты и здесь не мог не оставить свой «автограф», - засмеялась жена.
Прости мне эту маленькую слабость, Аннушка. Что поделать? Твой муж не лишен тщеславия. Хотела бы тут жить?
Дом изумительный, но мне больше нравится наш - он как-то уютнее.
Покупателя на волшебную виллу искали долго - слишком большую цену заломил Рекк. Только через пять лет особняк приобрел фабрикант Иван Александрович Миндовский, владелец большой мануфактуры бумажных и льняных изделий в Кинешме. По иронии судьбы одно из самых дорогих зданий Москвы приобрел... редкостный скряга!
Вот что писал о нем купец Николай Варенцов: «Миндовский... отличался большой скупостью, граничащей скорее с душевной ненормальностью. ...Одна из его фабрик была на Волге, и две другие тоже находились недалеко от нее. Все свои грузы он отдавал обществу «Самолет», выговорив себе бесплатный проезд на их пароходах, чем всегда и пользовался. Ни разу никто не заметил, чтобы он брал что-нибудь из буфета парохода, разве только кипяток, подаваемый задаром, имел всегда при себе мешочек с провизией». После смерти Ивана Александровича в 1912 году виллу унаследовали его дети - Ираида, Ольга, Иван и Николай, к тому времени оставившие Кинешму.
Архитектурное бюро Кекушева, давно превратившееся в его второй дом, представляло собой большое светлое помещение, у многочисленных окон которого стояли длинные чертежные столы, заваленные листами, карандашами, линейками. Стены украшали «отмывки фасадов» - проекты зданий, над которыми работали. В стороне расположилось несколько чертежных кульманов.
К своему немалому удивлению Лев Николаевич стал замечать, что в мастерскую все чаще и чаще наведывается жена. Вначале это радовало, но потом зодчий начал догадываться: Анна приходит явно не к нему. Он почувствовал, что за ее якобы случайными посещениями - «проезжала неподалеку, решила заглянуть» - скрывается нечто настораживающее. А потом случайно услышал разговор двух своих помощников, из которого следовало, что он... рогоносец.
...и тот решил оставить старый дом молодым, а себе построить поблизости дачку со всеми удобствами: что-то модное, в русле современных архитектурных веяний. Вилла в районе Яузы, которую Лев Николаевич спроектировал Носову
Фото М. Федина
Низкое небо в этот день оплакивало ушедшее лето холодными слезами дождя. А Кекушеву казалось, что оно оплакивает его внезапно рухнувшую жизнь. Архитектор долго бродил по улицам и совсем промок, пришла пора возвращаться домой, но ему не хотелось. Сквозь капли дождя уже блестели фонари, куда-то непрерывно спешили, переговариваясь, веселые прохожие, звенели трамваи, гудели редкие моторы. Он все-таки взял извозчика у Страстного монастыря, устало бросил «На Остоженку», откинулся под навес пролетки и вновь погрузился в невеселые думы: «Кто он? Красавец Иван Фомин? Но он вернулся в Петербург... Василий Кузнецов? Воейков? Впрочем, какая разница...»
Лев Николаевич всегда был о себе высокого мнения. Солидный, импозантный, обязательно в белоснежной рубашке и стильной тройке, он являлся видным мужчиной и производил впечатление на дам. Но сегодня сильный и уверенный в себе человек, не боявшийся ни зависти, ни конкуренции, ни сплетен, получил удар, откуда не ожидал. Он знал, что гордец и не сумеет простить - мать Кекушева происходила из польской шляхетской семьи...
Окна рыцарского замка уютно светились. Это жилище он строил для долгой и счастливой жизни с любимой женщиной, но, как оказалось, она променяла его на другого.
Архитектор с порога объявил: «Мне нужно поговорить с тобой, Аня». Пятилетняя Катенька подбежала к отцу и повисла на нем. «Ах ты, моя шалунья», - с нежностью произнес Лев Николаевич. И с болью отметил, что младшая дочь как две капли воды похожа на мать. Он досадливо отвернулся, жестом пригласил жену следовать за ним и прошел в кабинет. Там, подойдя к окну, сказал, не оборачиваясь: «До меня дошли слухи, что у тебя роман с одним из сотрудников моего бюро. В подробности вдаваться не желаю, но разговоров за спиной не потерплю. Я ухожу. Этот особняк, доходный дом и дачу оставляю тебе и детям».
На растерянном лице Анны отразилась целая гамма чувств, но она не произнесла ни слова.
Ранним утром, собрав кое-какие вещи и рабочие чертежи, архитектор покинул свой дом. Холодный осенний ветер уносил последние листья. По железному карнизу опять застучал нудный противный дождь. Он задержался на крыльце, собираясь с силами, и шагнул в осеннее ненастье. Посреди улицы с метлой в руках застыл дворник, провожая барина удивленным взглядом...
Рубежом, после которого имя Кекушева перестало упоминаться в профессиональной печати, стал 1912 год. Этим же временем датированы и последние проекты, одним из которых стала больница при Преображенской старообрядческой общине в Москве
Фото М. Федина
Кекушев снял квартиру в доме Исакова на Пречистенке, который сам проектировал, и первое время невыносимо страдал. Открытый, веселый, любящий шутки и розыгрыши человек, глаза которого всегда задорно искрились, в одночасье превратился в угрюмого меланхолика. Пытаясь превозмочь душевную боль, он загружал себя работой, участвовал в каких-то конкурсах, печатался в профессиональных изданиях. Но внутри что-то сломалось: Лев Николаевич погрузился в глубокую депрессию.
В 1907 году зодчий увлекся было проектом ресторана «Эльдорадо» в Петровском парке, но его реализацией занимался уже не он, а молодой архитектор мастерской Николай Поликарпов, причем со значительными отступлениями от первоначального замысла. Почему Кекушев не смог или не захотел закончить работу, которая обещала стать одной из самых крупных в его карьере? Ответа на этот вопрос нет.
К счастью, знаменитая рука все же угадывается в оригинальном пространственном решении постройки, широких полукруглых окнах первого этажа, прихотливом рисунке большого трехчастного окна второго. Лев Николаевич разработал и все металлические детали отделки в здании и около него - роскошные фонари-торшеры, флагодержатели и кованые решетки ограды.
Даже в поздних проектах он оставался незаурядным мастером со своим характерным, легко узнаваемым почерком. Так, доходный дом Быкова (1909 год) на 2-й Брестской улице поражал выразительными фасадами, неповторимой пластикой, тонкостью лепной отделки, фигурными оконными переплетами с уникальными дутыми стеклами, которые за счет игры света напоминали с улицы витражи.
Рубежом, после которого имя Кекушева перестало упоминаться в профессиональной печати, стал 1912 год. Этим же временем датированы и последние постройки - дача Понизовского в Симеизе и больница при Преображенской старообрядческой общине в Москве. Потом он начал отказываться от заказов, совсем отошел от дел. Да и век модерна оказался недолог. Изящный, тонкий, ускользающий, он просуществовал всего лишь десятилетие. А потом, как и все на свете, вышел из моды. И вместе с ним ушел один из лучших его архитекторов.
Геральдический зверь являлся авторским знаком архитектора. На всех своих постройках Кекушев оставлял «подпись» в виде статуи или барельефа льва
Фото М. Федина
Но куда мог бесследно исчезнуть такой известный в Москве человек? Между тем финал жизни Кекушева покрыт абсолютным мраком. Сын Николай, ставший полярным летчиком, утверждал: отца не было в живых уже в 1914 году, в то время как младшая дочь Екатерина писала, что он умер в 1917-м. Странная лаконичность, нежелание рассказывать подробности, путаница в датах наводят на мысль: близкие не хотели выносить на публику какую-то семейную тайну. Никаких сведений не сообщали и многочисленные коллеги Льва Николаевича, ученики, сотрудники его бюро.
Все это позволяло предполагать, что последние годы жизни Кекушева были омрачены психической болезнью, о чем многие предпочли деликатно не упоминать. Известно, что в 1913 году Анна Ионовна сообщила одному из коллег мужа: «Лев Николаевич очень болен, надежды на выздоровление нет...» Справедливости ради надо сказать, что жена пыталась ему помочь. Сохранилось письмо в Московское архитектурное общество, в котором она просит выделить больному небольшие средства на лечение. По некоторым сведениям, до этого даже предпринимались попытки опять жить одним домом, но, видимо, безуспешные.
Догадки подтвердились в 2006 году. В Центральном государственном архиве Москвы была обнаружена автобиография младшей дочери зодчего Екатерины, собственноручно написанная ею в 1935 году при поступлении на работу в один из архитектурных институтов. Там были такие строки: «Отец - Лев Николаевич Кекушев, известный московский архитектор, построивший около 60 различных зданий и сооружений, в 1913 году в связи с заболеванием был помещен в психиатрическую клинику, где в начале января 1917 года на 55-м году умер. Похоронен в Москве». Но где? Екатерина - умница, красавица, вторым браком была замужем за приятелем Михаила Булгакова Сергеем Топлениновым, театральным художником, служившим во МХАТе. В их доме в Скатертном переулке доживала свои дни и Анна Ионовна. Она же воспитала единственного внука - сына старшей дочери Татьяны Андрея Сахарова.
Особняк И. А. Миндовского, Поварская, 44, (ныне - посольство Новой Зеландии). Фасад с Поварской. Кекушев Л.
Особняк И. А. Миндовского, Поварская, 44, (ныне - посольство Новой Зеландии). Витраж. Кекушев Л.
Казалось бы, можно поставить точку. Однако вспоминали, что Льва Николаевича видели и в первые годы советской власти. Он часто приходил на Брестский вокзал, где просиживал часами. Возможно, влекли воспоминания о построенном здесь к торжествам по случаю коронации Николая II невероятном павильоне для встречи царского поезда. Тогда он был молодым, счастливым, влюбленным в будущую жену...
Об этом, хотя и косвенно, свидетельствует рассказ Виктора Абрамова - конструктора высотного здания у Красных Ворот, напечатанный в журнале «Архитектура СССР». Не один год работавший с зодчим Иваном Жолтовским, Абрамов утверждал: на склоне лет маститый академик рассказал удивительную историю о том, как в годы революции вызволял из психиатрической клиники коллегу, якобы несправедливо туда помещенного. Как ни странно, Жолтовскому это удалось. Спасенный им человек даже жил в его доме, постепенно приходя в себя, но в 1919 году умер от свирепствовавшего тогда тифа. Фамилию спасенного архитектор не называл, говорил только, что звали его Лев...
Доподлинно известно также, что идею украсить знаменитый «генеральский» дом № 9 по Ермолаевскому переулку большими львами на воротах подал сотрудникам своей мастерской именно Жолтовский, хотя только ленивый не ругал его потом за эту архитектурную «блажь». Но может быть, это было сделано в память о Льве Кекушеве?
Архитектор Л.Н. Кекушев за работой